Андрей Бондаренко - Купчино, бастарды с севера

— Очень надо! Я же тебе русским языком говорю, мол: — «Посмотреть бы со стороны…». Видеозаписи и фотографии? Попадут, рано или поздно, в чужие руки, потом до самой смерти не отмоешься. Извини покорно, но я не дура… Знаешь, как мы поступим?

— Как?

— Ты, наблюдательный майор, сегодня полночи будешь изучать мои прекрасные глаза, а утром расскажешь — какими они были. Свет, понятное дело, полностью выключать не будем… Договорились?

— А то. Обязательно расскажу…

Начальственно затренькал мобильник.

— Добрый день, Трофим Иванович, — взглянув на высветившийся номер, поздоровался Сомов. — Слушаю вас.

— Есть новости? — хмуро поинтересовался генерал-лейтенант.

— Пока нет, извините. Только-только аппаратуру установил. Надо дождаться вечера.

— А у меня, вот, есть. Слушай сюда, майор… Высоколобые эксперты из «параллельной» конторы, как выяснилось, не зазря едят хлеб народный. Уже оперативно установили личность безголового покойника. Вернее, личность отрезанной головы. Да, корявая фраза… Короче говоря, данная голова — при жизни — принадлежала Игорю Сергеевичу Ковтуну, уроженцу города Хабаровска. Покойному было неполных сорок девять лет, и он имел давнюю судимость — полтора года за хулиганство. Поэтому и засветился в нашей фотографической Базе. Но дело, собственно, не в этом. Последние четыре года гражданин Ковтун проживал в городе Биробиджане, а к нам в Питер прилетел — через Москву — только две с половиной недели тому назад… Въезжаешь в тему?

— Так точно, — тихим голосом, на всякий случай прикрывая телефон ладонью, заверил Пашка. — Игорь Сергеевич привёз с собой биробиджанские автомобильные номера. Он же сидел за рулём белых «Жигулей», из окошка которых вылетела шумовая граната. Потом гражданина Ковтуна — как ненужного свидетеля и отработанный материал — убили. Более того, от мёртвого тела отчленили голову и подбросили её к строительному вагончику. Из серии: — «Не пропадать же добру…».

— Всё верно понимаешь, — хмыкнул Тургаев. — Вот, и думай про город Биробиджан. Мол, каким это боком он прилепился к нашей мутной истории с берегом пруда. А не надумаешь — отправлю в командировку. В сей славный град, понятное дело, по последнему месту прописки отрезанной головы… Понятно излагаю?

— Так точно.

— Тогда — всех благ. Сашутке передавай от меня привет.

— Обязательно передам…

Александра, будучи девушкой сообразительной, всё поняла, даже не слыша телефонных реплик генерала. Подумав секунд восемь-десять, она уточнила:

— Ты же, милый, уже отрабатывал «биробиджанский след»?

— Было дело. Никто из подозреваемых не имеют к этому городу ни малейшего отношения.

— Ну-ну. Так, уж, и ни малейшего…

— Что имеется в виду? — насторожился Сомов. — Твою черноволосую голову посетила очередная гениальная идея?

— По поводу гениальности пока ничего сказать не могу, ещё рановато. Но некая зацепка, определённо, есть… Ты хозяйку этой закусочной «пробивал» по какой фамилии?

— И по фамилии мужа, и по её девичьей — «Соколова».

— Там ещё — между делом — и третья фамилия затесалась, — победно улыбнулась Сашенция.

— Как это — третья?

— Так это, сыщик хренов. Я когда была в гостях, ну, в квартире заслуженного чекиста, то ушами не хлопала, а, наоборот, всё запоминала. Маришка же — после утренней ссоры с мужем — находилась в расстроенных чувствах, да и выпила немного. Вот, и ударилась в воспоминания… Мол, когда ей было три с половиной годика — умерла мать, а пьющий отец отказался от дочери и сдал её в Детский дом. Даже официальное заявление написал: — «Прошу лишить меня родительских прав, так как регулярно употребляю алкогольные напитки и не смогу обеспечить ребёнку надлежащего воспитания…». Всё это произошло, кажется, в Барнауле, а Детский дом находился где-то восточнее. Но дело не в этом. Когда Марии исполнился двадцать один год, она как раз окончила геодезический техникум и получила комнату в общежитии (не знаю — в каком городе), нашлась её родная тётка — сестра покойной матушки. Нашлась и пригласила переехать к себе, в Магадан. Мол: — «Одинокая вдовица, детишек нет. Будешь мне вместо дочери…». Маринка приглашением воспользовалась, переехала и — в качестве благодарности — взяла тёткину фамилию. Была — «Приходько», а стала — «Соколова». В Магадане она и с Николаем Бокием, своим будущим мужем, встретилась… Э-э, майор, а ты куда это?

— В отделение, — улыбнулся Пашка. — Заново, в свете открывшихся обстоятельств, отрабатывать «биробиджанский след». Спасибо, любимая, за важную подсказку. Можешь — в качестве заслуженной награды — стрескать моё пирожное. Встретимся уже ночью.