Андрей Бондаренко - Купчино, бастарды с севера

— Это точно, не гимназистки…

Они славно попили пивка и поболтали о всяких безобидных разностях — о футболе, о погоде и о зимней рыбалке.

— К Кариджскому маяку в субботу надо идти, — заботливо подливая в кружки пиво, нравоучительно вещал Брюс. — Сейчас давление высокое, окушок должен хорошо брать на светлые и серебристые блесёнки. Возле Кариджа окунь, если повезёт, ловится знатный — по килограмму и более. Да и приличной щукой иногда можно разжиться.

— Лично я предпочитаю зимой рыбачить под Зеленцами, — не согласился с приятелем Пашка. — Зеленцы — это такие острова в двадцати километрах от берега, — пояснил для Ольги. — Во время ВОВ через них проходила Дорога Жизни, до сих пор на островах стоят полуразвалившиеся бараки-сараюшки. Если что, то в них и переночевать можно запросто, даже с некоторым комфортом. По слухам, неделю назад под Зеленцами очень хорошо клевала крупная плотва — грамм по пятьсот-шестьсот.

— Неплохая плотва. Просто замечательная, — смешливо фыркнула Сова. — Но мне почему-то казалось, что намечался, хрум-хрум, разговор о важных делах.

— Что может быть важнее рыбалки?

— Действительно, что-то я ни того. Откровенную глупость сморозила. Извините покорно. Продолжайте, мальчики. Не смею вам мешать. Хрум-хрум-хрум…

— Что же касается вчерашнего происшествия с гранатой, — резко поменял тему разговора Сомов. — С утра генерал-лейтенант Тургаев велел отловить этого доморощенного пиротехника. И здесь, уважаемые «дозорные», нужна ваша помощь.

— Поможем, чем сможем, — пообещал Брюс. — В разумных пределах, ясная зимняя зорька. Спрашивай, майор.

— Гранату бросили из проезжавших мимо белых «Жигулей». Номера машины зафиксировали, но это нам ничего, ровным счётом, не дало. Сплошная левизна, перевешанная с утилизированной — года два назад — японской малолитражки. Причём, означенная утилизация, как любезно сообщает межведомственная компьютерная База, была осуществлена в славном дальневосточном городе Биробиджане. Но есть, всё же, одна маленькая зацепка. Белые «Жигули» уже однажды попадали в сферу нашего пристального внимания. Летом, рядом с бетонным долгостроем на Малой Балканской улице, где произошло тройное убийство.

— Тройное, не считая собаки?

— Ага, не считая здоровущей немецкой овчарки, — подчёркнуто-равнодушным голосом подтвердил Пашка. — Тогда белые «Жигули» любезно подбросили неизвестную молоденькую девицу к метро «Купчино». Только ни одна камера видеонаблюдения, как назло, не зафиксировала номеров.

— От нас-то, майор, ты чего, хрум-хрум, хочешь?

— Буду предельно терпелив и лоялен. Нужны номера «Жигулей». Вы же, наверняка, в курсе. Подскажите, будьте так добры. Свои люди, сочтёмся как-нибудь. Тем более, в свете предстоящего назначения моей Александры на высокий «дозорный» пост.

— Не там ищешь, брат, — Григорий достал из внутреннего кармана куртки блокнот и шариковую ручку, небрежно начертал несколько букв-цифр и, вырвав бумажный лист из блокнота, протянул его Пашке. — Вот, держи, проверяй. Не жалко. Шерлок Холмс купчинского розлива. Но, сразу предупреждаю, только время зря потеряешь. Эти два происшествия между собой никак не связаны. Штатской гадиной буду.

— Спасибо за посильную помощь, — вежливо поблагодарил Сомов. — Слушай, Гриня, а можно ещё один вопрос на засыпку? Ну, касательно уничтоженной банды Пегого? Любопытство разбирает.

— Задавай, я сегодня добрый. Да и пиво свежее…

— Вот, бельгийский метательный нож. Экзотическая, согласись, штуковина. Тогда, летом, зачем его применяли? Чтобы испортить гражданину Пегому физиономию? Мол, менты — лохи чилийские, и покойника не опознают?

— Всё гораздо проще и прозаичней, — вальяжно улыбнулся Брюс. — Я, по дороге к долгострою, случайно поцапался с ребятишками Беса. Пришлось немного пострелять. Слегка увлёкся. В браунинге осталось только три патрона — один в стволе, два в обойме. Кто же знал, что на объекте меня будет ждать целая банда? Овчарка и охранники-дуболомы получили по пуле. Пегий же, дурилка гламурная и пижонистая, забыл — впопыхах — снять «Глок» с предохранителя. Вот, и получил несколько бельгийских лезвий в морду похотливую. Как — в своё время — и учили…

— А молоденькая смазливая девица, укатившая на белых «Жигулях», выступала в качестве «подсадной утки»?

— В очередной раз ошибся. Теряешь квалификацию, бродяга женатый. Юлька, она была охотницей-одиночкой. Боролась с педофилами чисто из идейных соображений. Но в тот раз чуть не влипла в серьёзную историю. Пришлось выручать неосторожную девчонку, не более того… А с сентября месяца Юлия учится в Москве, в Высшей школе милиции. Мол, окончательно разочаровалась в наших «дозорных» методах. Лет через пять, Сомов, будет твоей коллегой. Может, ещё и поработаете вместе — на ниве официальной борьбы с преступностью… Слушай, а почему Сашенция не пришла? Мне же с ней много чего требуется обсудить и перетереть. Так сказать, сгрузить дела текущие.