Андрей Бондаренко - Купчино, бастарды с севера

Следователь: — Что было дальше?

Подозреваемый: — Дальше? Отправились искать новое место для ночлега. Дошагали до Бухарестской. Заночевали в коллекторе, что находится правее магазина — «Колесо». Знаете, наверное?

Следователь: — В курсе. Продолжайте.

Подозреваемый: — Продолжаю… Переночевали. Утром Носатый пошёл продавать трофеи. Видимо, продал. Поэтому и не вернулся.

Следователь: — Знаете, где можно найти Носатого?

Подозреваемый: — Знаю. В морге при Фрунзенском РУВД. Его бездыханное тело нашли вчера в пруду Кирпичного завода, на углу Бухарестской и Димитрова. Видимо, продал пистолет и нож, а делиться выручкой со мной не захотел. Сука злая и жадная. Накупил целую кучу хорошего бухла, пошёл на пруд, напился в одиночку, поскользнулся, упал в воду и утонул. Туда ему, подлому крысятнику, и дорога…

Сомов, позабыв про собственную свадьбу, с головой ушёл в воспоминания.

«И с чего это, вдруг, Тощего бастарда тогда растащило на слюнявое благородство? То бишь, торкнуло? Реально не захотел трогать Дозор? Это, конечно, правильно и дальновидно. Мол, себе дороже. Пристрелят вмиг, даже с женского трепетного тела, бьющегося в серийном оргазме, слезть не успеешь. Но, тем не менее… Остался какой-то нехороший осадок. Вернее, смутные предположения, что благородство не имеет к данной ситуации никакого отношения. Ну, не малейшего… Что-то другое Назаров имел в виду. Что конкретно? Хрен его, морду чукотскую, разберёт…»

На ресторанной сцене — под бурные аплодисменты и восторженный девичий визг — вновь появились «Биллис бенд».

Рыжик — уже привычно — выдал виртуозное гитарное соло, а Новик, картинно терзая толстые струны контрабаса и хитро улыбаясь, неожиданно затянул:

«Что это Билли, мечтатель хренов, творит?», — всерьёз забеспокоился Пашка. — «Грусть-печаль, музыкальный прохиндей, навевает… К чему, интересно, такие многозначительные навороты? Ей-ей, неспроста… Неужели, отпуск накроется медным тазом? Совместно с медовым месяцем? Прямо сейчас бежать в турагентство и сдавать путёвки в солнечный Таиланд? Или погодить слегка?».

И Александра — в противоположном конце ресторанного зала — почувствовала, судя по всему, нечто аналогичное. Сделала «большие глаза» (сердитые-сердитые такие), и призывно махнула рукой, мол: — «Греби сюда, охламон окольцованный. Причём, без задержек и проволочек. Если, понятное дело, желаешь вкусить — уже ближе к рассвету — сладкого супружеского секса. А настоящий супружеский секс, чисто для информации, это не какая-нибудь там досвадебная ерунда. Супружеский — он круче всех прочих. На порядок, а может быть, и на целых два. Тут всё от меня, нежной и трепетной, зависит…».

— Уже иду, — тихонько пробормотал Сомов. — Практически лечу…

— Куда это? — язвительно уточнил Тургаев. — К законной супружнице? А с этими как быть? — чуть заметно кивнул головой в сторону.

Пашка посмотрел в указанном направлении — бастарды, занимавшие дальний столик, отчаянно жестикулировали, мол: — «Греби сюда, парнишка! Срочно! Дело есть…».