Сергей Дышев - Убийца первого кла$$а

Максимыч подумал и сказал:

— Если он обделается в камере, то убирать им. Если у нас — то убирать нам.

— Есть третий вариант: посадить его на унитаз, — устало произнес Зайцев. — И тут прихожу я… Ребята, соображайте быстрее, я по вашей воле до сих пор не могу открыться Алле. И не знаю, как поступить, чтобы она разрыв сердца не получила…

— Борис, я обещаю аккуратно подготовить ее к этой замечательной новости, — Михаил положил руку на сердце. — Я знаю, как это сделать.

— Ладно, ребята, тащите его сюда без выкрутасов и… памперсов, — махнул рукой Зайцев. — Обещаю первые пять минут держаться.

— У нас на сегодня приглашен еще один субъект, — вдруг сообщил Баздырев. — И для него я приготовил сюрприз.

Прошедшую ночь Лупандер провел в тревожном ожидании утра. Он вспоминал свою жизнь, главные и незначительные эпизоды, причем всего второстепенного, мелочного, наносного было гораздо больше. И Леонид пришел к печальному выводу, что прожитая жизнь у него — пустяшная, неправильная, ненастоящая. Он до утра ворочался на шконке, пытаясь уснуть, понимая, что должен накопить силы для решающего сражения. Он наймет дорогих адвокатов, и они в пух и прах разобьют нелепые, фантастические обвинения ментов и прокурорцев. А имитация покушения на самого себя — это способ самозащиты от беспредельного правосудия. Каждый человек волен наносить себе какие угодно увечья.

Успокоив себя таким образом, Лупандер начал думать о том, как ему подставить свою бывшую одноклассницу Алку. Явление «призрака» в больнице — явно ее происки… Денег у бабы не меряно, может кого угодно нанять хоть статиста, хоть артиста…

Утром Лупандер с отвращением съел ИВС-кашу, попросил бумагу, ручку и принялся строчить жалобу прокурору города Москвы. Но дописать не успел: пришел контролер, уже знакомый ему сержант Загудной, сказал, вызывают на допрос.

Заученно приняв у стены позу «раскоряка», Лупандер терпеливо вынес процедуру обыска, затем с руками в положении «за спиной» в сопровождении Загудного поплелся по коридору.

В кабинете его встретили улыбками, будто хотели с чем-то поздравить. Даже угрюмый Баздырев радушно просиял.

— У нас хорошая новость для вас, Леонид Яковлевич, — теплым голосом произнес Куроедов. — Ваш друг и компаньон оказывается жив.

— Что?! — вырвалось у Лупандера.

И тут он заметил в темном углу человека, сидящего к нему спиной. Мужчина встал и резко повернулся — это был он — живой Борис! Лупандер в ужасе отшатнулся, почувствовал, как слабеют ноги и обрывается сердце. Кто-то подставил ему стул. Лупандер буквально рухнул на него.

— Ну, Барбос… су-ука! — с ненавистью простонал он.

— Интересное сочетание, — оценил Куроедов. — К сожалению, гражданина Хрущева мы не смогли пригласить на нашу встречу. Он куда-то уехал. Но мы его непременно найдем.

— Ну что, гнида, поплясал на моей могиле? — ледяным голосом начал Зайцев.

— Борис Петрович, мы же договорились… — попросил Куроедов.

— Ладно… — Зайцев скрестил руки на груди. — Ты, говорят, фотографии наши демонстрировал, рассказывал, как мы дружим?

Лупандер не ответил, опустил голову, потом достал из кармана платок, вытер холодную морось на лбу.

Баздырев посмотрел на часы.

— А вот сейчас, как раз должен прийти еще один, заверяю вас, очень интересный фигурант. Он очень пунктуальный, что характерно для его рода деятельности.

И действительно, дверь открылась, и в сопровождении Реброва появился хирург Иннокентий Ловейка. Лупандер с ненавистью глянул на вошедшего «фигуранта» и отвернулся.

— Здравствуйте! — с достоинством произнес Ловейка.

— Здравствуйте, Иннокентий Савельевич! — ответил за всех Баздырев. — Присаживайтесь, пожалуйста. У меня к вам дилетантский вопрос. Уж простите, если покажется вам смешным. Вот вы хирург высшей категории. Так? И как же вы не смогли распознать, что у Лупандера были не огнестрельные раны, а царапины? Мне это показалось очень странным.

Ловейка усмехнулся:

— На самом деле ничего странного нет. Вот вы — сыщик, у вас, вероятно, десяток нераскрытых дел. А я — хирург и у меня тоже десятки больных на конвейере… Ко мне обратился за помощью гражданин, сказал, что в него стреляли. Он был весь в крови. С его слов я и позвонил в милицию. Или я что-то сделал не так?

— В общем-то, все верно, — согласился Баздырев.

— Раз так, ко мне есть еще какие-нибудь вопросы? — предельно вежливо поинтересовался Ловейка.