Александр Зеленский: Орден Белого Орла

— Паша, — попытался я его образумить, — ты у нас лучший специалист по разъездной работе, так сказать, главный гробокопатель фирмы. Ну и не суйся ты к бюрократам, там и без тебя бездельников хоть пруд пруди… Увольнять же никого нельзя, только дай зацепку налоговой полиции! Она тебя по миру пустит. А так льготы и уважение от администрации округа, как-никак мы создаем в нашей фирме новые рабочие места, решаем вопрос с безработицей…

— Иван Николаевич, — усмехнулся Пашка, — вот только не надо мне лапшу на уши вешать! Понимаешь? Я чертовски устал, и если вы не сделаете мне хорошо, то я сделаю вам вдвойне плохо, как говорят у них в Одессе.

— Ты что же, мне угрожать вздумал? — усмехнулся я.

— Да нет, просто напоминаю, что я про вас знаю очень много. Про появление ваших капиталов, которые вы нахапали еще тогда, когда работали на военных стройках в качестве прораба. А уж про теперешние ваши счета в иностранных банках я вообще даже не намекаю. Заметьте это и оцените по достоинству. В общем, я еду в последнюю командировку, а потом вы меня официально назначаете своим заместителем по коммерции, что ли… И вводите в правление!

Я поставил недопитую кружку на стол, выплюнул шелуху от вареной креветки и как мог спокойнее ответил:

— Я подумаю над твоим предложением. Но сначала тебе все же придется съездить на недельку в Бразилию…

«Оттуда ты вряд ли вернешься живым…» Последнюю фразу я, конечно же, произнес про себя, зачем волновать человека раньше времени. И еще подумал о том, как плохо все же знает Мозоль мое положение в фирме. Дело в том, что я не являлся официальным руководителем, как он предполагал, я был теневым боссом, а это существенно меняло дело. Я не собирался навязывать подставному директору своих людей, каждый обязан знать свое место. К тому же зачем мне нарушать правила игры, которые я сам и придумал?

Вернувшись домой, я первым делом осмотрел ордена, полученные от Мозоля. Меня сразу же насторожил тот факт, что по крайней мере одного ордена в шкатулке не хватало. Я хорошо запомнил то, что говорил мне юный шалопай Вадик-Шмыга. В шкатулке должны были непременно находиться вместе с другими орден Святого равноапостольного князя Владимира первой степени и орден Белого Орла. Но если первый орден я отыскал сразу, то второго на месте не оказалось.

Стало быть, господин Мозоль все же решился на свою игру в нашем альянсе, подумалось мне. Что же, этим он сделает свою собственную кончину еще более мучительной…

Усатый опер неожиданно позвал понятых в спальню, где, торжественно помахав руками, точно фокусник, жаждущий аплодисментов, открыл заднюю панель телевизора «Панасоник», на котором стоял еще и видеомагнитофон той же системы.

— Обратите внимание на это, — сказал он, вытаскивая из телевизора бумажный сверток. — Как видите, тут находится явно чужеродная «деталь», которую японцы при всех своих талантах в электронике придумать никак не могли…

Развернув сверток, опер вынул звезду и крест.

— Это орден Святого равноапостольного князя Владимира, — с дрожью в голосе проговорил Валерий Буланов, тихо подошедший к нам вместе со следователем Стороженко.

— Я всегда говорил, что каждому «изобретателю» подобных тайников можно спокойно выдавать авторское свидетельство, — пошутил Стороженко, у которого от этой находки явно поднялось настроение. — Опишем этот орден в протоколе.

Через мгновение Стороженко опять сидел за столом и, отодвинув в сторону разложенные стопками банкноты, внимательно разглядывал знаки ордена. Потом он взял ручку, пододвинул к себе лист бумаги и начал что-то быстро записывать.

Когда среди «команды» Стороженко появился сухопарый старичок в очках и с седой бородкой клинышком, типичный представитель академической профессуры, Буров даже и не заметил. Однако чувствовал старичок себя в чужом доме довольно уверенно, видимо, не раз участвовал в подобных следственных мероприятиях. Подойдя к столу, он взял стул и без спроса уселся рядом со следователем.

— Что скажете, Илья Филиппович, относительно этих знаков? Я пригласил вас для консультации как доктора исторических наук, профессора… — проговорил Стороженко.

— Извините, что несколько запоздал. Знаете ли, читал лекцию в университете…

Только теперь Буров вспомнил фамилию этого человека, чьи выступления неоднократно видел по телевизору в программах телеканала «Культура». Это был профессор Полянский.