Александр Зеленский - Грядет царь террора

— Эй, Казбек! Ты кого там привез? — спросил обладатель зеленой косынки, неторопливо спускаясь вниз. — Мне Аслан ничего не сказал о гостях…

— Подойди ближе! — крикнул по-чеченски Николай, добавив по-русски: — Поможешь мне перетащить мешок с продуктами…

— Погоди, я еще и этого соню Курбаши захвачу. Пусть разомнется… Эй, Курбаши! Тут для тебя работенка есть…

— Иду-иду! — нехотя проворчал бородатый бугай, обвязанный крест-накрест пулеметными лентами, спускавшийся с противоположной стороны со своего наблюдательного поста. — Ну где там твои мешки?..

Больше он не сумел промолвить ни слова, поскольку обнаружил, что ему в грудь смотрят сразу несколько стволов короткоствольных автоматов неизвестной ему конструкции. Это произошло как раз в тот момент, когда его приятеля уже сбили с ног и теперь «паковали» по всем правилам милицейского задержания.

— Подойди ближе! — приказал Николай тому, кого назвали Курбаши, вылезая из кабины. — Еще ближе! Руки не опускать! Что ж ты автомат оставил наверху? Вояка! — презрительно процедил Семиречный, сноровисто обыскивая боевика. — Ладно уж, придется мне самому за ним сходить…

— Остаетесь здесь! — приказал майор группе лейтенанта Осетрова. — Я, Семин, Семиречный и двое бойцов отправимся в гости. С нами пойдет Казбек…

— Ой, майор, я бы на вашем месте не рисковал с этой гнидой. Пустил бы его в распыл прямо здесь! — проговорил Осетров, с ненавистью глядя на Казбека. — Предаст, как пить дать предаст! При первом удобном случае… Это сейчас ему не повезло…

— Занимайтесь, лейтенант, своим делом. Прикроете нас до возвращения. А если понадобится ваша помощь, я пошлю две зеленые ракеты, — произнес Краснов.

Нагрузив Казбека мешком с продуктами, спецназовцы, переодетые в бурки, пошли вместе с ним вперед, проверяя каждый метр, каждый изгиб горной тропы. Чтобы их сразу не распознали возможные наблюдатели, они также прихватили с собой по легкой клади. Один взял сетку с лепешками, второй — картонный ящик с банками, в которых находилась пепси-кола. Краснов, Семиречный и Семин, вооружившийся ручным пулеметом, шли за ними, настороженно вглядываясь вперед. Они готовы были открыть ураганный огонь из своего оружия в любой момент.

Остроглазый Семиречный первым заметил противника. Его выдал яркий солнечный блик, отразившийся от снайперского прицела.

— Поберегись! — крикнул он, отпрыгивая в сторону, и сделал это вовремя, потому что в то место, где он только что стоял, ударила пуля, отрикошетировала и, взвизгнув по-дурному, ушла куда-то в сторону.

Семин не дал снайперу сделать больше ни одного выстрела. Короткая очередь, прозвучавшая в горах резким «та-та-та», поразила боевика насмерть.

— Плохо! Теперь наверху знают, что мы здесь… — недовольно проговорил майор. — Прибавим шагу!

Последние три дня, проведенные мною в горной лаборатории после отправки телеграммы в Москву, ознаменовались исчезновением Нгомо. Он появился через два дня, веселый и довольный жизнью.

— Все готово к переезду на новое место, Александр Григорьевич. Остается только получить ваше принципиальное согласие на работу у нас. Мы должны будем заключить с вами некий договор. Я думаю, вы не откажетесь его подписать, когда ознакомитесь с условиями, очень выгодными для вас, — все это Нгомо проговорил без передышки утром в четверг, зайдя в комнату на втором этаже дома-башни, где я как раз занимался утренней гимнастикой.

«Значит, мулат ждет от меня согласие на сотрудничество, — подумал я. — Ну что ж! Может, я его и дам, а может, и нет… Это уж как повернутся обстоятельства».

Вообще-то я искал повод, чтобы потянуть время, не давать прямого ответа на предложение Нгомо. Я ждал, что предпримет Вадим Краснов для того, чтобы помочь мне выпутаться из сложившейся ситуации.

— И куда же вы собираетесь меня перевезти? — спросил я у махариши, поскольку этот вопрос был весьма существенным: ведь если меня перевезут, то Краснов потеряет мой след…

— Пока это секрет. Вот подпишете договор, пройдете обряд посвящения, тогда и узнаете…

— Что еще за обряд посвящения? — недовольно поморщился я.

— Это не больно… — откровенно ухмыляясь, проговорил Нгомо. — После этого обряда вы забудете о своей прошлой жизни. Все ваши мысли устремятся в будущее. Вы сможете творить без конца и края, поскольку вас не будут отвлекать грешная плоть, сожаление о прошлом, угрызения совести и прочая чепуха. Вы будете как святой дух…