Александр Зеленский - Грядет царь террора

«Вот так всегда! — яростно разбрасывая книги в разные стороны, подумал майор. — Когда не надо, эти книги вечно попадаются на глаза, а вот когда в них появляется нужда, днем с огнем не отыщешь… Вот она!»

Он вытащил атлас и нервно перелистал его, приговаривая:

— РСФСР. Ставропольский край, Кабардинская АССР, Северо-Осетинская АССР… Где же Шатой? Страницы сорок — сорок один… Вот он где. На самом юге Чечни. Рядом с границей суверенной Грузии!..

Следующий звонок Краснов сделал в свое Управление. Назвавшись оперативным псевдонимом, он распорядился:

— Внимание! Дежурной группе — «Красная кнопка»! Повторяю. Дежурной группе — «Красная кнопка»! Мне машину к дому!

Положив трубку, Краснов заметался по комнате, собирая вещи в пузатый портфель. До прихода машины оставалось минут тридцать. За это время он должен был собраться в дорогу и продумать, хотя бы вчерне, план оперативных действий в Шатойском районе.

В боевой операции под грифом «Красная кнопка», получившей благодаря фантазии майора Краснова специальное кодовое наименование «Гнездо беркута», были задействованы военно-транспортный вертолет без опознавательных знаков, отделение спецназа, состоявшее из девяти бойцов и их командира, терский казак-разведчик, хорошо знавший горный массив Шатойского района, ну и, конечно, сам майор Краснов вместе со старшим лейтенантом Семиным.

В райцентре группа, разумеется, не показывалась. Высадившись ранним утром пасмурного ветреного дня на одном из горных плато, которое будто специально предназначалось природой для взлетно-посадочной вертолетной площадки, боевая группа, одетая в камуфляжную форму, сразу же растворилась в горах.

Местом для дневки был заранее избран старый заброшенный аул, указанный на карте казаком-разведчиком.

Вообще-то о казаке Николае Семиречном стоило бы рассказать поподробнее, поскольку он того заслуживал. Невысокого роста человек с непокорным чубом черных волос, вечно сбивавшимся на лицо и мешавшим смотреть вперед, отчего его все время приходилось отбрасывать в сторону либо рукой, либо мотнув головой. От этого походка Николая чем-то напоминала лошадиную — он все время на ходу дергал-кивал головой. Но с чубом расставаться не собирался.

Несмотря на то что парню не было и двадцати, он успел пройти чеченские горы, что называется, вдоль и поперек.

Брошенный аул — десяток домов из камня — находился на высоте четыреста пятидесяти метров над уровнем моря. Рядом с ним пролегала горная дорога, кружившая по склону горы. Она, если по ней спускаться вниз, вела в Шатой. Туда можно было добраться за час с небольшим, если, конечно, машину не остановят люди с зелеными повязками на лбу и с автоматами в руках. Другим концом дорога упиралась в облака, превращаясь где-то высоко-высоко в непроходимую горную тропу, по которой могли скакать только горные козлы.

Майор Краснов вместе со старшим лейтенантом Семиным проверили вооружение. Всего в их арсенале имелось десять новейших автоматов Никонова, уже сумевших составить хорошую конкуренцию столь любимой американскими вояками автоматической винтовке «М-16», два армейских пистолета «Грач» с обоймами на восемнадцать патронов и два ручных пулемета «Печенег» конструкции Валерия Суслова. Кроме этого каждый боец-спецназовец имел по стреляющему ножу и несколько «лимонок».

Такому вооружению могла позавидовать любая боевая группа.

Пока офицеры, выставив караулы, проверяли арсенал, из разведки вернулся Семиречный. Он вместе с двумя спецназовцами ходил в Шатой для того, чтобы понаблюдать за местной почтой и постараться выяснить, кто мог послать телеграмму Краснову. Николай блестяще справился с этой задачей. Он разузнал у телеграфистки, кто и когда подал в Москву телеграмму, запомнившуюся ей довольно странным текстом, что-то там про «маразматиков»… Поскольку телеграфистка хорошо знала пожилого водителя небольшого грузовика, развозившего продовольствие и почту во многие горные аулы, то смогла назвать его адрес.

— Мне удалось узнать о том, что каждое утро старик уезжает на перевал Долгуш, а оттуда в одно высокогорное селение, куда и дорога не доходит, — закончил свой отчет о проделанной работе Семиречный, уплетая за обе щеки тушенку, входившую в паек антитеррористических групп.

— И что ты предлагаешь? — спросил Краснов, открывая консервным ножом вторую банку и пододвигая ее поближе к Николаю.