Надежда Зорина - Оборванные струны

— Да она вся в этом! — Вениамин возмущенно стукнул по столу кулаком, но, опять посмотрев на меня, стушевался. — Прости, я не имел в виду… я не хотел… я не подумал…

— Так вот, — прервал поток извинений Морозов, — Валентина открыла перед Тимофеем возможность новой жизни с новой, воскрешенной Флер. Но она слишком хорошо знала своего брата и прекрасно представляла, как именно он этой идеей распорядится. Тем более он неоднократно в раскаянии высказывал желание погибнуть от руки своей любимой жены. Только так, считал Тимофей, он сможет получить прощение.

— Флер никогда бы его не убила! — горячо заступилась за нее я.

— Так Валентина это понимала. Убить-то Тимофея собиралась она сама. С самого начала так и было ею задумано.

— А обвинили в убийстве меня, если бы вы вовремя не подоспели и если бы Нора не бросилась на Валентину. Не знаю уж, чья тут больше заслуга.

— Норина, конечно! — засмеялся Никитин. — Нет, действительно! К сожалению, мы опоздали и не знали, как разворачиваются события, зато увидели, как вы, Ксения, стреляете в Тимофея.

— Ерунда! — Морозов опять принял важный вид. — Разобрались бы. Валентина нас тоже тогда не увидела и потому выстрелила, но потом, когда мы выскочили на поляну, не заметить нас было уже невозможно. Она рассчитывала подменить пистолет, а ведь при свидетелях сделать этого не смогла бы. Так что заслуга наша. — Морозов самодовольно хмыкнул. — И еще Ильи Бородина, это он разыскал меня и убедил помочь тебе, Андрей, когда ты ему позвонил по пути на пикник. Высвистнул меня с важного совещания, убедил мою секретаршу дать номер моего личного мобильного, о котором и знают-то полтора человека. И все это по телефону, и все это в немощном состоянии, ему как раз ставили капельницу, когда ты позвонил.

— Не понимаю, почему Нора все-таки на нее бросилась? — Я в задумчивости крутанула пепельницу, пустую, ту, что стояла передо мной. — Собака прекрасно знала Валентину и, кажется, любила, всегда на наших сеансах устраивалась у ее ног, мне это было даже обидно, а тут… Неужели поняла собачьим своим умом, что происходит?

— Конечно! Собаки всегда такие вещи чувствуют.

— Но предотвратить не могут. Печально.

— Ну почему? Могут. Просто она не ожидала, что такой хороший, по ее понятиям, человек убьет хозяина.

— Да, понять это трудно. Сестра убивает родного брата — как такое можно понять? Из-за каких-то несчастных денег…

— Ну, деньги эти очень даже не несчастные. Тимофей Симоненко был весьма состоятельным человеком. Жил относительно скромно, потому что не любил выпендриваться, но с капиталами у него было более чем все в порядке. А Валентина всегда мечтала совсем о другой жизни. Жадность, что тут можно сказать? Вполне заурядный недуг. Многие этим болеют. Ваш муж, например…

— Мой муж не был жадным, — заступилась я за своего бывшего, — он просто… ну, немного экономным был, что ли, и… тоже мечтал совсем о другой жизни.

— Вот этим Валентина его и взяла.

— Он знал о ее планах?

— Нет, зачем? Валентина не собиралась жить с ним вечно. Он нужен был ей только на момент вашего превращения в настоящую Флер. Во-первых, чтобы вы не смогли к нему обратиться за помощью, во-вторых, чтобы на вас удобнее было воздействовать: запутать, добиться, чтобы вы потеряли уверенность в себе, в своей памяти. Валентина дала ему понять, что она дама при деньгах, прежде всего оплатила ремонт, довольно крутой, в его квартире, заменила всю мебель… Впрочем, замена мебели ей нужна была не только для того, чтобы показать свою щедрость, а главным образом чтобы старую обстановку перевезти в снятую ею квартиру для ваших с ней сеансов. Это было дополнительным воздействием на вас, Ксения: вы должны были подумать, что все эти хорошо знакомые вещи (диван с неисправной пружиной, ваза с отбитым краем и так далее) взялись не из ваших реальных воспоминаний, а из обстановки гипнотических сеансов. Валентина вообще проделала огромную работу. Тимофей был очень растроган такой заботой, без нее он вряд ли смог бы до конца осуществить замысел.

— Вот такие дела! — подвел итог Никитин. — Но все закончилось. Для Ксении сравнительно благополучно. Давайте выпьем за благополучный исход.

Он потянулся к моему бокалу рюмкой, я только тут заметила, что не сделала еще ни глотка, даже не попробовала свой любимый коктейль «Белый русский». Да и пепельница моя пуста. Неужели все действительно для меня закончилось, я снова стану той абсолютно непьющей, некурящей, правильной Ксенией Зиминой? Достану из шкафа строгий костюм, стяну волосы в аккуратный узел… Ни за что! Я подмигнула Флер и подняла свой бокал с коктейлем: