Геннадий Скубилин - Записки следователя

Эммой, как и Августиной, нельзя было не обольститься, хотя Бабкина кое в чем уступала Адажевой. Но от обеих исходили покоряющие мужскую часть института притягательные силы, очарование, обаяние. А уж перед симпатичными парнями они становились воплощением, олицетворением в словах — женственности, в движениях — беспредельной грации.

Если Августину звали Софией Лорен («Развод по-итальянски»), то Эмму — Брижит Бардо («Бабетта идет на войну»). Иногда имена киноактрис путали, не зная кто есть кто.

Августина, как мы упоминали, сделала Эмму своим конфидентом, человеком, которому, ведя интимные беседы в укромных местах, доверяют секреты и тайны. Красавицы выбирают подруг себе подобных. И статью, и лицом, и благополучием, и манерой поведения. Живут душа в душу. С небольшой разницей.

Еще Эмме был нужен в мужчине соответствующий голос без гнусавости, присвиста, скороговорки, пищания, путания букв «р» и «л» типа «свобода, лавенство, блатство», не высокий, трескучий дискант, как у Трындычихи, не густой, рвущий уши бас Штоколова, или как у рычащего зверя, не крикливый тенор, не слоновый утробный рев.

Вкусы Эммы и Августины совпадали и в этом. Они положительно воспринимали голос средний по высоте, в меру раскатистый, с теплой баритоновской нотой. Мягкий, сладкий, веселый, зазывной.

От таких альтовых звуков глаза у девушек помимо рассудка наполнялись растроганными слезами. Мужской бархатистый тембр перехватывал подругам дыхание. Ласкал слуховой нерв.

Возраст мало играл роли, лишь бы мужчина носил чистые сорочки, отутюженные брюки, расписной пуловер. Был состоятелен, не связан семейно-супружескими узами. Имел достаточно свободного времени.

Однажды в институт приехал с лекцией моложавый полковник — среднего роста, поджарый, на широкой груди мундира обилие орденских планок. Эмма задала ему столько вопросов, что на все полковник смог ответить лишь в гостинице. Она даже говорила, что за солидного офицера могла бы выйти замуж, но это будет похоже на заговор против остальных мужчин. Не хотелось обижать других красавцев.

Кстати, полковник рассказал Эмме после выпитой вдвоем бутылочки вина, что однажды лекции пришлось читать в каком-то островном государстве Индийского океана, и король устроил полковнику с генералом (они были вдвоем) с дороги экзотическую парную: две молодые туземки, в одних фартучках отмывали с русских офицеров пыль мочалками.

Да, в характере и привычка девушек-красавиц существовало много общего. Они курили редко и только в своих компаниях. Преимущественно болгарские сигареты. И всегда свои. Носили в сумочках.

Духи предпочитали «Фиджи», «Ревиллона», «Ноктюрн», особенно «Сальвадор Дали». Подарочные. Тут дело принципа. Обожаемых девушек надо уважать и баловать презентами. Парням дарили одеколон «Ожен».

Обе любили смотреть эротические фильмы, порнографию — эпизодически. В видеозал входили только со своими кавалерами перед началом, при потухшем свете. Удалялись тоже в темноте, после окончания, когда еще не успевали включить свет.

Учились без троек. Достаточно способные. Надежда института. Из таких выпускниц получаются толковые, бойкие, веселые, ловкие, грамотные педагоги. Разбитные. Легко находят общий язык с учениками. Знакомые и со спортом, и с «капустниками», всегда в центре остроумного, изобретательного, сверкающего веселья. Природа одарила их и памятью, и общительностью. Интеллигентные родители Адажевы и Бабкины дружно живут с единственными дочерьми (у Эммы отец, мать, бабушка — учителя). Понимают своих отпрысков. Они — их собственное отражение.

Адажевы и Бабкины-старшие в вопросах интима пикировались с дочерьми разве что в шутливой форме. Любовный репертуар своих девочек воспринимали как должное, если не считать мелких формальностей. На этой основе были кое-какие разногласия.

Таковы скромные и тактичные портреты двух девушек с повышенной чувствительностью. Давать им характеристики уместно без всякой грубости, тем более вульгарности, незачем сгущать краски.

И вот сейчас Эмма при всем своем богатом опыте общения с сильным полом совсем растерялась перед этим властным, огромным мужланом — следователем. Со всеми признаками стандартного детектива, хорошо изученного по романам и фильмам.

На него не действовали чары красавицы номер два, он держал дистанцию, относился к ней свысока. В тоне его слов постоянно слышалась занозистая пренебрежительность.

Эмме тяжело было это ощущать. В другом случае она бы никогда не позволила мужчине задавать ей вопросы, комментировать ответы с неуважительной иронической ноткой.