Михаил Март - Траектория падения (Стеклянная тень – изнанка)

Хруничев улыбнулся.

– Если мы добудем доказательства, то спасем половину вашего состояния. Судя по виду, вы человек не бедный. Сколько готовы заплатить за работу?

Теперь улыбнулся Артем.

– Выплаты будут производиться поэтапно. Аванс – три тысячи долларов. Я передам вам его в поезде не доезжая до Челябинска. Плюс две тысячи на расходы. Когда материалы будут готовы, я говорю о доказательствах, получите еще по пять тысяч каждый. Ну а после того, как я выиграю судебный процесс, куплю вам хорошее помещение под офис в центре Красноярска. В Челябинске мы составим контракт по всем правилам, а в поезде вы дадите мне расписку на три тысячи, а получите пять.

– Подходит, – не задумываясь, согласился Хруничев.

– Встретимся на вокзале в семь вечера. Билеты я вам куплю, но поедем мы в разных вагонах, нас не должны видеть вместе. Поезд прибывает в Челябинск в шесть утра. Я зайду к вам в купе ночью, часа в три.

– Договорились. Может быть, вы сейчас дадите деньги на расходы? Нам надо купить кое-что из техники.

Богомолов достал пухлый бумажник и отсчитал две тысячи долларов. Положив их на стол, сказал:

– Вам ничего покупать не надо. Составьте список, я достану все нужное, вплоть до шпионской аппаратуры. Вы, очевидно, забыли, наши заводы занимаются электроникой.

Первым делом Хруничев сцапал деньги со стола, а потом достал лист бумаги и начал составлять список.

Как в каждом уважающем себя публичном доме, патронесса, нарекаемая мамочкой, выводила всех свободных девушек на показ, чтобы клиент мог видеть товар. Мамочка была дамой опытной, в профессии знала толк, а Дмитрия Антоновича Мезенцева обожала. Она тоже когда-то работала у него секретаршей. Так же, как другие, не удержалась на своем месте и года, что больше всего злило отвергнутых олигархом женщин. Отказать боссу никто был не вправе. Это обсуждалось при найме на работу, но старый маразматик всем своим подстилкам клялся в любви и обещал райскую жизнь. Ну кто его за язык тянул? Понятно и так, что она твоя собственность, как чернильный прибор на столе. Зачем девчонкам засорять мозги да наживать себе врагов? А враг в лице женщины – это еще и коварство, на которое мужчины не способны, за редким исключением. Секретарь шефа помогал неустроенным, выброшенным на улицу девушкам. Нет, не из сочувствия или благородства. Дмитрий Мезенцев делал это по заданию своего шефа и на его деньги. «Благородство» проявлял старик-самодур. Дмитрий же несчастным женщинам об этом не говорил. Делал вид, что жертвует свои личные сбережения, при этом крыл шефа-деспота почем зря.

Исключением в этой череде была лишь Лидия Требушкина, в дальнейшем Соснина, ее в МВД устроил сам старик, пользуясь своим влиянием. Он же заставил Лиду выйти замуж за самого способного оперативника Степана Соснина, который безумно влюбился в новую сотрудницу паспортного стола. Мезенцев-старший хотел знать криминальную обстановку в городе из первых уст. Лида быстро перевербовала мужа, но вскоре сообразила: старый хрыч не вечен, а вот его дочка стоит того, чтобы сделать на нее ставку.

Дмитрий был куратором так называемого «Клуба по интересам» госпожи Зинаиды Слуцкой. Девочки там работали отборные, на любой вкус. Глаза разбегались, но и стоили они недешево, не для быдла их держали, а для элитных клиентов. Дмитрий не пользовался услугами проституток, он делал карьеру и искал в женщинах выгоду, а не удовольствие. Сидя в кабинете Зиночки, он рассматривал альбомы с фотографиями и задавал наводящие вопросы хозяйке притона. Ткнув в один из снимков, сказал:

– Вот эта подойдет.

Зиночка глянула на выбранный вариант.

– Есть и получше.

– Она в его вкусе. На нее он клюнет, если бабенка не полная дура.

– С высшим образованием, Митенька. У меня все девочки с мозгами. Некоторые замужние, нужда толкает их на путь «ночных бабочек». Многие по двое детей имеют. Быт кошмарный, но в постели они все королевы. Ты выбрал Верочку. Она здесь по призванию. Секс в ее жизни и есть сама жизнь. Затрахать может любого мужика. Я даже не знаю, спит ли она, имея в виду обычный человеческий сон. Ей только давай.

– Значит, хорошо зарабатывает.

– Никто хорошо не зарабатывает. Ты думаешь, я одна оплачиваю аренду, плачу «крыше», отстегиваю ментам, плачу шоферам, обслуге, покупаю дорогое белье, шампанское, меняю цветы в номерах каждый день и прочие мелочи? Нет, конечно. Девочки больше половины заработков сдают в кассу.