Елена Михалкова - Котов обижать не рекомендуется

– И нож из спины торчит, – тихо сказала Света, вспомнив встречу с манекеном.

– Торчит. И дырка во лбу виднеется.

– Какая еще дырка? – вскинулся Дрозд.

Капа удивленно посмотрела на него.

– От ружья, от чего же еще.

– Какого ружья?!

Капа покачала головой. Правду говорят: если мужик хорош собой, то непременно дурак.

– Из которого Олега застрелили! – внятно, как маленькому, объяснила она.

Пришлось все-таки завести непрошеных гостей в дом. Они так насели на Капу с расспросами, услышав о ружье, что она поняла: быстро от них не отвяжешься.

Особенно настойчиво расспрашивал парень. Под его натиском хозяйка созналась, что о ружье она сказала наугад.

– Не разбираюсь я в ваших пукалках! Может, и не из ружья его застрелили. Может, из пистолета! Только дырка у него в голове была такая, что лягушка бы пролезла!

Парень насмешливо поднял брови.

– Может, и не лягушка, – спасовала Капа. – Но муха бы точно. Значит, с монету была дырка, с копеечную.

Слушая их диалог, девица отчего-то побледнела.

– Капитолина Григорьевна, вы уверены, что он умер от выстрела?

Тут Капа рассердилась не на шутку.

– Если я в твою глупую голову выстрелю, думаешь, ты живой останешься? Сам дурень, или меня за дуру держишь?

– Ни в коем случае, – открестился парень, не уточняя, какой из предложенных вариантов он отверг. – Но ножом-то вы меня колоть не будете, правда?

– Зачем мне тебя колоть? – прищурилась Капа.

– Чтобы убить. Потому что его убили ножом, об этом в газетах писали.

Капа посоветовала наилучший способ использования этих газет. Совет был дан с применением высокохудожественных оборотов, и бледная девица начала розоветь обратно.

– Но ведь нож… – попытался сказать парень.

Капа и ножу нашла применение. Девица покраснела еще сильнее.

Голубоглазый красавец посмотрел на подругу и ни с того ни с сего рассердился.

– В полицейских сводках писали, что Рыбакова убили ударом ножа в спину, – отчеканил он. – Откуда, черт возьми, взялось ружье? На кой ляд человека сначала застрелить, а потом заколоть?

– Вот и полиция так сказала! – подхватила Капитолина. – Этот, усатый, который меня допрашивал.

– Опрашивал, – вдруг влезла девица.

– Чего?

– Это был не допрос.

Капа махнула рукой:

– Один бес! Ничего, сказал этот усатый, не понимаю. Сначала застрелили, а потом еще и ножом добавили. Ладно бы если наоборот. А тут никакой логики.

Последние слова она повторила, очень точно копируя интонации следователя. Так, что Света легко представила худого мужчину с коротко постриженными усами, какие носят бывшие военные. И эксперта представила, сидящего над трупом и согласно кивающего: никакой логики, Костя, совершенно никакой.

– Следователя звали Костя? – спросила она.

– С чего бы это? – удивилась старуха. – Евгений Петровичем его звали. Как мужа моего покойного.

Из деревни Дрозд со Светой возвращались тем же путем, каким приехали: через станцию. Как Света и подозревала, в первый раз она выбрала самую длинную и неудачную дорогу.

А теперь они катили между полей, а вдалеке ползла игрушечная зеленая электричка.

– М-да, насыщенная получилась поездка, – с непонятным выражением сказал Дрозд. – Жаль только, что по фотографиям старушка никого не узнала.

После разговора с Капитолиной они поняли, почему никто в деревне не придавал значения убийству. Олег остался для них чужаком, с которым никто не имел дел. Если не знаешь, то и убивать незачем. Значит, убили не свои, а приезжие. А о них и говорить нечего, пустое это дело.

Что до Рыбакова, то живой ли он, мертвый ли – для всех остальных никакой разницы. Разве что Капитолине придется искать нового покупателя на молоко.

К счастью для Светы и Алексея, старуха отнеслась к случившемуся иначе. Все, связанное с преступлением, вызывало у нее живой интерес. Трупов она не боялась, а поднявшаяся суматоха ее развлекала.

Рыбакова убили из его собственного оружия. Это Капитолина поняла из разговоров следственной группы. Уже мертвого перетащили на кровать и ударили ножом в спину. Нож тоже был хозяйский, похоже, первый, подвернувшийся убийце под руку. Кем бы ни был преступник, пьесу Олега он читал.

– Зачем? – недоумевал Дрозд. – Зачем это издевательство с ножом? Может, убийца таким образом оставил кому-то послание? Что там у нас в классике – пять зернышек апельсина?

Света молчала. У нее было объяснение, но ей хотелось самой его обдумать.

– Я завтра сгоняю на станцию с фотографиями твоих знакомцев, – сказал Лешка. – Вдруг там найдется человек, который видел кого-нибудь из них? Плохо, конечно, что мы имеем дело с актерами.