Алексей Самойлов - Циркач срывается с каната

— Ну, вот! — Маша махнула на Андрея, — и тебе она больше понравилась. Небось, запудрила мозги. А меня все уродиной считают.

— Да что ты, Маш, — Андрей приобнял её, — разве я тебе говорил, что ты уродина? Ты симпаплюшечка!

— Правда-правда? — в открытую кокетничала девчонка, не понимая, что и Андрей тоже кокетничает.

— Конечно, — Андрей подумал, что лучшего убежища, чем эта квартира, он себе не придумает.

Маша придвинулась к нему. Он смотрел в её ненормально большие глаза и наверно глупо улыбался. Потом Маша закрыла глаза и потянулась к нему полуоткрытыми губами. Андрей чмокнул её в носик и сказал:

— Ладно, я наверно пойду…

— Не уходи! Пожалуйста! — едва не плакала Маша, — подожди, Кислый…

— Я уже давно не Кислый. Я теперь серьёзную передачу веду.

— Ну и дурак. Когда ты был Кислым, ты был лучше. Погоди… — Маша схватила его за руку и упёрлась ногами в дверной косяк.

— Ну, раз я ещё и дурак…

— Я пошутила! — Маша умоляюще глядела на него, — ну не уходи, слышишь! Давай поболтаем, я даже приставать не буду! Ну давай!

— А твои… э-э-э мама? — Кислицын кивнул на дверь.

— Да они ерунда. Я скажу, что вот недавно с тобой познакомилась. Мол, ты в гости приехал. А потом, ты их загрузишь, они спать лягут, а мы ночью в бар пойдём…

Программа вечера Андрею не очень нравилась, но всё же, это было лучше и безопаснее, чем гостиница.

Никакого плана дальнейших действий у Альбины не было. Упустив мужика из конторы Ушанова, она, щедро расплачиваясь с таксистом, как раз думала о Толе — «напакостил, свинтус, и дал дёру!» К истине она не приблизилась — но и не отдалилась, это точно. И в этом плюс. Девизом Летучей мыши была переиначенная поговорка: «Отрицательный результат — тоже положительный результат».

— Альбина! — неожиданно услышала она оклик, как Кислицын некоторое время назад.

Но в отличие от Андрея, Марину она узнала сразу и ощутила радостное облегчение. Вот и разгадка собственной персоной. Расчувствовавшись, Альбина даже обняла Марину и пробормотала:

— Ну, так же нельзя! Я чуть с ума не сошла, решила, что утопила тебя! Жива, жива!

Такси уехало, а «девятка» с Шефом и Михой за рулём тормознула в небольшом отдалении от происходящего. И Шеф вытаращил свои глаза, да так, что Миха долго тряс его, пытаясь привести в прежнее состояние.

Она постаралась вдохнуть как можно больше воздуха, но начала стараться поздновато — вода, к счастью не холодная, накрыла её с головой, а привязанный груз быстро потянул на дно. Не открывая глаз, Марина нащупала в кармане ножик, вытащила его и принялась пилить верёвку. Воздуха уже не хватало, она начала захлёбываться, задёргалась, а всплыть никак не могла. Спасло её лишь то, что Альбина не старалась привязать гантели крепко, и петля просто сползла с ноги вместе с ботинком. Марина забарахталась, оттолкнулась от дна и начала всплывать. Почувствовав, что может дышать, она глубоко вдохнула и, наконец, открыла глаза. Темнота не исчезла, просто стало не так мокро. Намокшая одежда не позволяла спокойно держаться на воде, и Марина, благо, плавала прекрасно, вновь нырнула под воду. Похоже, похититель и Альбина уехали, потому что она никого не разглядела и не услышала.

Выбравшись на берег метрах в десяти от места «спуска на воду», Марина перво-наперво сняла с себя джинсы, чёрную футболку и жилетку. И сразу же задрожала от холода. Главную задачу она выполнила — их план сработал, но вот что делать дальше, они не продумывали. В принципе, это уже было не столь важно — подумаешь, мокрая, замёрзшая, голодная, без денег и документов ночью в московской области… Марина усмехнулась про себя. Видел бы её сейчас Эльдар…

Топать в одном ботинке было неудобно, и она выбросила его в реку, оставшись в носках и кое-как натянув скуксившуюся одежду. Пригладив рукой превратившиеся в паклю волосы, она, стуча зубами и обхватив себя обеими руками, начала выбираться из бурьяна.

К счастью, дорога была недалеко — в полукилометре от речки. Но Марина понятия не имела, где она находится и далеко ли Москва. Долго выбирать между «стоять» или «идти» не пришлось — конечно, идти, не важно куда, главное, не продрогнуть совсем. Поэтому появление слепящего света фар навстречу даже напугало её. Она не надеялась так скоро на удачу и, махнув рукой подъезжающей машине, понятия не имела, что и как будет говорить. Машина притормозила, Марина открыла переднюю дверцу и спросила:

— До Москвы не подбросите?