Диана Бош - Неподвижно летящая стрела

— Ничего особенного не случилось. Просто я узнал его поближе, и как человек он для меня перестал существовать. А теперь тем более не хочу о нем ничего слышать.

Альбина Витальевна на мгновение задумалась, оценивая сказанное им, потом внимательно посмотрела сыну в глаза:

— Макар, ответь мне прямо: ты общался недавно с Михаилом? Только честно.

— Да.

Внезапно заболело сердце. Зеленская схватилась за грудь и обессиленно рухнула на диван.

— Расскажи мне, пожалуйста, все подробно, — жалобно попросила она.

— Мам, ты что, тебе плохо? — засуетился вокруг нее Макар. — Лекарства какого-нибудь накапать? Что сделать, может, «скорую» вызвать или в аптеку сходить?

— Не надо ничего. Лучше расскажи мне все, очень тебя прошу.

— Хорошо. Утром, по дороге в университет, я встретил Старченко. Точнее, он уже поджидал меня неподалеку от входа. Я хотел пройти мимо него, будто бы не замечая, но он окликнул меня. Я поздоровался и пошел дальше, но он поплелся за мной следом. Окликнул опять. Тогда я остановился и немного его подождал. Он подошел и совершенно неожиданно для меня начал просить прощения. Сказал, что чувствует себя виноватым за… — Макар помялся, не в силах произнести то, что так долго скрывал от родителей. Решившись, выпалил: — Он сказал, что чувствует себя виноватым, потому как до сих пор не отдал мне долг.

— Долг? Какой долг?

— Мама, я снимал с карточки деньги и давал ему в долг.

— Макарушка, зачем?!

Макар покраснел.

— Я… хотел заработать… Миша просил дать денег под проценты.

— О, боже мой, — Альбина Витальевна потрясенно прикрыла глаза. — Ты же понимаешь, что это нехорошо?

— Да. Потому и боялся сказать вам.

— И что было дальше? Миша пообещал тебе эти деньги вернуть?

— Да. Но я ему не поверил. Сказал: раз так, давай не будем тянуть, а пойдем в ближайшее кафе и там рассчитаемся. Тогда он мне и говорит, дескать, денег сейчас нет, но зато я знаю, где взять…

Альбина Витальевна ахнула:

— Но ты же не согласился? Макар!

Парень мрачно помолчал, потом нехотя сказал:

— Мам, ну он же не грабить кого-то предложил пойти. Михаил сказал, что нашел в Мзымтинском ущелье клад. Не слишком ценный, но уже успел на рынке одну вещицу толкнуть — дали за монету ему пятьдесят тысяч рублей. Но, говорит, те деньги сразу забрали другие кредиторы. А вот если мы вместе в Ахштырское ущелье пойдем, то он мне покажет, где нужно искать. И я там сам возьму столько, сколько нужно и даже больше.

— Что-то мне это напоминает, — вздохнула Альбина Витальевна. — Ты «Али-баба и сорок разбойников» в детстве читал? Помнишь, чем там для жадного братца все кончилось?

Макар угрюмо кивнул.

— И вообще, сам бы подумал — что это за предложение такое: порыться в земле и самому найти ценные вещи, которые можно продать. А о том, что вообще-то такие действия противозаконны, Миша тебя предупредил?

— Мам, ну это же один раз.

Настроение у Альбины Витальевны испортилось совсем, и она раздраженно отвернулась к окну. В груди закипала злость и на Мишу, и на сына, и вообще на все происходящее.

— Надо было отказаться и не ехать никуда с ним, — резко сказала она. — Неужели тебе не пришло в голову, что в этом может быть какой-нибудь подвох?!

— Ничего же не случилось, мам… — пробурчал Макар.

— Да? А в полицию тебя почему вызывают? Куда исчез Старченко? Почему он не вернулся домой? У тебя есть ответы на эти вопросы?

— Нет…

— Ладно, рассказывай, что дальше было, — немного успокоившись, сказала Альбина Витальевна.

— Да ничего особенного. Мы приехали на место, спустились вниз, к висячему мосту, и тут Михаила будто подменили. Начал грубовато шутить, задираться ко мне и Олегу. Мы чуть не поссорились. Но бить его не стали, просто повернулись и ушли.

— И куда вы после этого пошли?

— Вернулись домой. Как раз автобус рейсовый подошел, мы сели и уехали.

— А Михаил?

— Он остался.

— Понятно. Иди, следователю позвони. Вон там повестка лежит, — Альбина Витальевна махнула рукой в сторону окна. — Да не тяни, а то еще решат, что ты их игнорируешь. С властью шутки плохи.

— Все будет нормально, мам.

Макар взял кусок хлеба, положил на него ветчину и устроился с телефоном на лоджии.

Зеленской стало легче, только когда она услышала, что Макар звонит в следственный комитет. Ей почему-то показалось, что ее волнение сразу утихнет, как только формальности будут соблюдены. Но вдруг стало еще хуже. Ее охватила такая сильная дрожь, что потемнело в глазах. Держась за стены, она в полуобморочном состоянии дошла до кухонного шкафчика, вынула коробку с лекарствами и высыпала содержимое на стол.