Мария Брикер - Венок кентавра

Бурмистров потерял дочь, любой родитель такую потерю переживает очень тяжело, на этой почве офицер явно рехнулся, но Зотова поймала себя на мысли, что ей совсем не жаль Бурмистрова. Спланировать такое дикое преступление и осуществить убийство юной девушки, ровесницы собственной дочери, может только отмороженный подонок.

– Лена, – отвлек ее Варламов, – запись пошла с того момента, когда Берн объявила гостям о своей новой фаворитке. Совершенно очевидно, что это сделал Бурмистров. Теперь все в порядке, я настроил аппаратуру.

– Что ты сказал? – ошарашенно переспросила она у режиссера.

– Я говорю, запись пошла, когда Берн сегодня объявила Трушину своей новой фавориткой.

Елена Петровна хлопнула себя по лбу и схватилась за телефон.

– Трофимов, а где Таня Трушина? – с беспокойством спросила она и заметила на одном из мониторов Беса, который брел по коридору балетной школы второго этажа в одиночестве. Сердце в груди стучало как бешеное и щемило, руки тряслись.

– Твою мать! – заорал Трофимов, сообразив, к чему вопрос. – Последний раз, когда я видел Трушину, она разговаривала с Бурмистровым. Это было перед тем, как все на улицу ломанулись салют смотреть, а Юлиан с Алисой отправились наверх.

– Веня, бери людей, и блокируйте двери в подвал. Там два выхода. Один на улице, ведет к калитке. Другой у черной лестницы. Бурмистров там, Таня у него. Берн объявила Трушину новой фавориткой, но Бурмистров считает, что Трушина, как и Колесниченко, заняла не свое место. В его больной голове первенство может принадлежать только его дочери. Он сумасшедший придурок! – Зотова стукнула кулаком по столу. – Сам не лезь туда, я пойду! Он меня ждет! – закричала Зотова и бросилась из кабинета. Варламов побежал за ней.

– Лена, я тебя не пущу. Это опасно! – кричал Иван Аркадьевич ей в спину, но Зотова режиссера не слушала. Она надеялась, что сможет уговорить коменданта отпустить Танечку. Когда она добежала до двери в подвал, Варламов отстал и куда-то подевался. Вместо режиссера появился запыхавшийся Трофимов с двумя полицейскими.

– Жданов на улицу побежал. Может, я пойду? – с надеждой спросил он, хотя понимал – Бурмистров ждет именно ее. Веня был бледен и сильно волновался. Елена Петровна отрицательно махнула головой и улыбнулась:

– Все будет нормально. Он меня не убьет. По крайней мере, до тех пор, пока не расскажет мне всю историю. Ему слушатель нужен в моем лице.

– Пистолет хоть возьмите, – сказал Трофимов, протягивая ей «ТТ».

– Веня, шутишь? Куда я, по-твоему, пистолет запихну? В декольте или в трусы? – усмехнулась Зотова, оглядев свое узкое вечернее платье.

– Ну куда-нибудь запихните! – настаивал Веня.

– Бурмистров – боевой офицер, профессионал, я не успею даже пальцем пошевелить, он меня уничтожит. Не переживай, он меня не тронет, – улыбнулась Елена Петровна и потянула на себя дверь, которая со скрипом отворилась. В нос пахнуло пылью и сыростью. Она захлопнула за собой дверь и оказалась в кромешной темноте.

– Бурмистров, я знаю, что ты здесь! Я все знаю! – крикнула она. Ее голос эхом отозвался в помещении. – Я пришла одна, чтобы поговорить.

В глубине подвала раздался какой-то звук, словно что-то металлическое упало на бетонный пол, и снова все стихло, но направление источника звука она поняла. Бурмистров находился в той стороне, куда Таня Трушина не советовала ей ходить, в месте, где когда-то планировалась прачечная. «Лучше бы в театральной мастерской», – подумала Елена Петровна, пошарила по кирпичной кладке рукой, нашла тайник и отодвинула нижний кирпич. Повезло! В небольшой нише, в пакетике лежали свеча и спички. Таня Трушина вернула все на место.

Отсыревшие спички гасли одна за другой, не успев разгореться. Елена Петровна уже отчаялась, когда наконец предпоследняя спичка вспыхнула и получилось зажечь свечу, иначе она рисковала свернуть себе шею, прежде чем окажется рядом с убийцей.

Она осторожно спустилась по лестнице вниз, прошла несколько метров и остановилась:

– Отпусти Таню, Бурмистров! Девочка не виновата в смерти твоей дочери. Обещаю, что учту это при рассмотрении дела. – Зотова сделала два шага в направлении бывшей прачечной.

– Стой на месте! Одно неверное движение, и я сверну девчонке шею, – сказал Бурмистров. Таня глухо всхлипнула. К счастью, она была жива.

– Я без оружия. – Елена Петровна подняла руки и покрутилась вокруг своей оси, демонстрируя беззащитность. – Отпусти девочку, и поговорим!