Евгения Михайлова - Совсем как живая

– Мудрец! Как всегда. Шашка наголо, мозговые извилины не извилистые, а прямые и острые, как лезвия бритвы.

– Коля, перестань валять дурака. Ты знаешь, какая у меня беда. Долго дома быть не могу. В больницу нужно.

– Я понял.

Марина положила трубку, с неудовольствием заметив, что улыбается. Но он реально смешной. Она позвонила Николаеву.

– Андрей, доброе утро. Коля собирается пробиваться на свободу. Очень прошу: помоги ему… Не возражай. В конце концов, все получилось не только благодаря твоей храбрости, но и деньгам, заработанным им на моем убийстве. Теперь вот Саша с Надей лечатся на них.

– Ты говоришь как человек, пообщавшийся с пациентом дурки. Как впечатлительный человек. Ты что, считаешь, если бы не было этих денег, я бы тебя не спас?! Это просто бонус, так сказать. Дают, почему не взять?

– Я, разумеется, считаю, что ты спас бы меня в любом случае. Как и всех нас. Спаси Кольку, пожалуйста. Это ужас, где он находится. Он такие странные вещи говорит.

– Так псих же, – объяснил Николаев. – Ладно, выпустим его. Он там всем надоел. Самым сумасшедшим оказался.

Команда Земцова подъехала к дому Вадима Осоцкого на нескольких машинах. Сергей сидел в первой рядом со Славой.

– Ты думаешь, он будет стрелять? Я что-то не понял, зачем мы целую армию привезли? – спросил Сергей.

– Я вообще не думаю о том, что ему взбредет в голову. Пригласил его по телефону для разговора, прислал людей с повесткой – реакция хамская. Поэтому мы приехали, готовые ко всему.

Машины распределились по периметру забора. Слава и Сергей начали переговоры с охраной, не без труда заставили охранников соединить с хозяином. Разговор с ним был трудным, явно затягивался, все решила простая фраза Земцова.

– В таких ситуациях человек, который значится у нас свидетелем по делу об убийстве, доставляется для дачи показаний принудительно. И мы к такому повороту готовы. Если окажете сопротивление, оно будет использовано против вас, как вы сами, надеюсь, понимаете. Не ребенок.

Их пропустили. Вадим Осоцкий стоял на дорожке перед домом, смотрел неприветливо. Он оказался высоким парнем с красивым, правильным лицом, которое страшно портил настороженный, колючий, недружелюбный взгляд. Сергей мельком увидел странные строения по всему двору. Возможно, в них Вадим хранит оружие, о котором говорил Николаев, или у него там сидят стрелки.

– Вадим Васильевич, – спросил Слава, – мы можем пройти в дом?

– А здесь нельзя?

– Нет, – отрезал Слава. – Мы не подышать воздухом приехали.

И, не дожидаясь приглашения, направился к входу на террасу. Осоцкий двинулся за ним, Сергей – следом, за Кольцовым – еще четыре оперативника. Добротная обшитая деревом терраса с очень жесткой мебелью вполне подходила для разговора. Слава жестом пригласил хозяина сесть на стул, они с Сергеем сели напротив. Сотрудники остались стоять у входа.

– Почему вы в грубой форме отказались приехать в управление? – спросил Слава.

– Потому что у меня есть другие дела.

– Когда расследуется убийство, ни у кого, кто может обладать информацией, более важных дел нет. Давайте приступим. Вы поняли, что четырнадцатого августа было обнаружено тело зверски убитой девушки, которая теперь опознана как Виктория Князева?

– Да. А при чем здесь я?

– Вы близко ее знали. Такая у нас информация. У вас были непростые отношения. Есть свидетельница, которая слышала вашу ссору. Виктория угрожала вам публичным скандалом: собиралась выложить в Интернете какие-то материалы. Вы знаете, о чем речь?

– Понятия не имею.

– Но ссора была?

– Не помню.

– Она была. Это происходило в клубе, мы найдем и других свидетелей. Вы угрожали Виктории во время этой ссоры?

– Нет.

– А нам сказали, что угрожали.

– Я не помню.

– Понятно. Сотрудничать вы не желаете. Ставлю вас в известность о том, что мы проверим не только ваше алиби, но и алиби всех ваших работников, стрелков, которых вы нанимаете с необозначенной целью. Виктория Князева была убита в одном месте, затем перемещена в другое. Люди, которые ее нашли, дают показания. Мы вернемся к вам в ближайшее время с ордером на обыск. Пока вы дадите мне подписку о невыезде, поскольку я счел подозрительным ваше желание избежать выяснений. Не говорю уже о том, что других фигурантов, которые бы угрожали Князевой расправой, пока у следствия нет.

– Я буду жаловаться.

– Ваше право. Но при попытке скрыться вы будете задержаны уже в качестве подозреваемого.