Евгения Михайлова - Совсем как живая

– Андрей, милый, ты меня просверлил взглядом. Я сейчас залезу под сиденье. Я плохо выгляжу.

– Я смотрю и думаю о том, что ты слишком хорошо выглядишь. Потому и притягиваешь внимание и, как следствие, неприятности. И еще типов с придурью типа Кузнецова. Марина, я ни на что не претендую. Просто хочу быть неподалеку. Ты свистнешь, если понадобится, а я…

– А ты – тут как тут, с пулеметами, гранатометами, самолетами и трудно даже придумать, с чем еще. – Она искренне рассмеялась. – Ты необыкновенный человек, только поспи, а? Еще есть полчасика. Мне нужно подумать.

…В машине он спросил:

– Куда сначала? Домой, к ребенку, или в больницу?

– К Саше, конечно, – ответила она. – Тёма же с няней. Я лучше потом к нему приеду, чтобы нам побыть вместе до утра. Спасибо тебе за игрушки. Не стану их распаковывать, знаю, что ты точно выбрал то, что понравится мальчику. Даже моему трехлетнему котику. Он уже с характером: «Я знаю», «Я умею», «Я хочу»…

– Серьезно? – Лицо Андрея просияло, как будто она ему рассказала про его ребенка. – Отличный парень!

Они расстались у входа в больницу, там Марину встретил Александр Васильевич, провел в реанимацию, познакомил с заведующим отделением. Потом проводил ее до ординаторской.

– Там вашей свекрови выделили уголок, поскольку уходить она отказалась. К сыну ее пока не пускают. Вас пустят. Сразу скажу: все расходы на операции и лечение обоих пострадавших оплачивает Николаев из денег Коли Кузнецова. Так что этот вопрос пусть вас не беспокоит.

– Коли? Откуда у него деньги? – испуганно спросила Марина.

– Ну, как, – невозмутимо ответил Масленников. – Это гонорар за ваше убийство.

– Господи, какой ужас.

– А вот и ваша свекровь. Нина Валентиновна, Марину привезли, оставляю вас, звоните.

Нина Валентиновна молча кивнула невестке. Лицо ее осталось таким же неподвижно-скорбным, только глаза повлажнели. Марина ее обняла и всхлипнула.

– Они сказали, что пустят меня к нему.

– Да, – отстранилась от нее свекровь. – Матери – нельзя, а тебе – можно.

В это время вышла медсестра, помогла Марине облачиться в халат, надеть бахилы, завязать марлевую повязку, и они ушли. Нина Валентиновна стояла прямая, напряженная, затаив дыхание. Марина вышла через пятнадцать минут. Встала рядом, стянула повязку, потрясенно помолчала.

– Что? – спросила Нина Валентиновна.

– Я даже не уловила его дыхания… Но они сказали, что состояние стабильно… тяжелое. Значит, есть надежда. Вы же знаете, они делают все возможное…

– Знаю.

– А как с Надей? Я не успела спросить.

– Так же… У них и в школе все совпадало. Вместе двойки получали, вместе на катке падали…

Марина посмотрела на свекровь внимательно. Она хочет сказать больше, чем сказала?

Марина пробыла в больнице до вечера. Ее пригласили на кухню, и она принесла ужин и горячий чай для свекрови. Потом Николаев прислал за ней машину, и она поехала домой. В свою квартиру! К своему ребенку! Она открыла дверь, поздоровалась с приятной, полной няней, влетела в детскую и, не помыв рук, схватила теплого малыша в пижамке, который выстраивал на ночь перед своей кроваткой игрушки. Он любил на них смотреть, когда просыпается. Он нисколько не удивился, только сказал: «Как ты долго!» Счастье их было ярким, как детский короткий сон. Когда ребенок уснул, Марина попросила Бога, чтобы ночью не звонил телефон, чтобы утро подольше не наступало, чтобы дитя дышало и сопело так же спокойно и удовлетворенно. Игрушки теперь стояли в два ряда, в первом те, что купил Николаев и привезла Марина.

Утром зазвонил домашний телефон, мобильного у Марины еще не было.

– Здравствуй, – сказал Коля. – Мне сообщили, что ты в Москве. Ты действительно в Москве?

– Коля, ты звонишь по домашнему телефону. Как ты думаешь, где я?

– Мне просто хотелось, чтобы ты сказала: я в доме, рядом с которым растет дуб.

– Я здесь. В этом доме…

– Так я пробиваюсь на выход…

– Слушай, пожалуйста, не делай ничего ненормального. Пусть они сами тебя выпустят и привезут… По дороге домой можешь к нам заглянуть… на минутку.

– Ты не понимаешь, Марина. В том месте, где я нахожусь, неприлично вести себя как нормальный. Поэтому мне здесь так комфортно. Я придумаю что-то веселое, и мне вслед будут бросать букеты из медицинских документов, тапочек, вилок и капустных листьев. Не уходи. Я скоро буду. Да, а как ты там появилась? Жертв не было? Я имею в виду – они ж тебя похоронили.

– Николаев уже объявил по дому, что мое исчезновение было оперативной необходимостью для поимки бандитов. Они пойманы.