Дэвид Дворкин - Время для Шерлока Холмса

— Уотсон, — сказал он почти шёпотом, — премьер-министр была убита в запертой комнате.

— Господи! — в свою очередь воскликнул я.

— Да уж. Послушайте. — Он начал читать вслух пассаж из газеты: — «Премьер-министр найдена мёртвой сегодня утром, после того как её личный секретарь, не сумев открыть дверь в кабинет и не получив ответа на яростный стук, вызвал полицию. Когда стражи порядка выломали дверь, то обнаружили, что премьер-министр сидит, уронив голову на письменный стол. Сначала полицейские решили, что с ней случился удар, но потом оказалось, что она застрелена с близкого расстояния». Далее говорится, что её секретарь, молодой человек по фамилии Уилфорд, — последний, кто видел её живой. Вчера, третьего июня, миссис Чалмерс сообщила, что у неё срочная работа, и попросила не беспокоить, а затем вошла в кабинет и заперла дверь изнутри. Позднее Уилфорд, который трудился в соседнем кабинете, как ему показалось, слышал голос миссис Чалмерс, причём говорила она на повышенных тонах, словно бы очень сердилась. Он постучался и спросил, не нужна ли помощь, но премьер-министр ответила, что всё в порядке, и секретарь успокоился. Вскоре после этого Уилфорд отправился домой, и только вернувшись на Даунинг-стрит сегодня утром и не получив ответа на стук в запертую дверь, он в конце концов встревожился.

Холмс в бешенстве бросил газету на пол, подошёл к окну и начал вглядываться в поблёскивавшие на солнце голубые воды канала, которые простирались за полями, колыхавшимися на ветру.

— Казалось бы, Уотсон, — заговорил Холмс недовольным тоном, — премьер-министра Британии усиленно охраняют и соответствующие должностные лица всегда в курсе, что с ней и как она. — После паузы он пробормотал: — Однако в этом деле присутствуют некоторые детали, которые меня интригуют.

Я тем временем отбросил в сторону книгу, поднял газету с пола и пробежал статью глазами, с интересом взглянув на фотографию премьер-министра, сделанную несколькими годами ранее, когда её партия впервые пришла к власти. С газетной страницы на меня смотрела седовласая немолодая дама со смуглой кожей и тонким решительным лицом — женщина, обладавшая железной волей и таким же острым умом, как у самого Шерлока Холмса. Забавно, что по возрасту она годилась мне в праправнучки. По странной иронии судьбы, снимок был сделан в том самом кабинете на Даунинг-стрит, дом десять, где сегодня утром премьер-министра обнаружили убитой.

Газету внезапно вырвали у меня из рук. Я с некоторым раздражением поднял голову и увидел, что Холмс смотрит на фотографию словно зачарованный. Он повернулся к маленькому столику подле окна, выдвинул ящик и принялся рыться там. Найдя в итоге то, что искал, — маленькое увеличительное стекло, — Холмс с его помощью стал внимательно изучать газетный снимок.

— Как необычно. Наводит на размышления! — воскликнул он. — Уотсон, меня мучает нехорошее предчувствие. Придётся немедленно отправиться в Лондон!

— В Лондон? — переспросил я в изумлении. — Холмс, да вы не были в Лондоне пятьдесят с лишним лет. Что за причина сейчас подвигнет нас туда поехать?

— Если сейчас я озвучу свои подозрения, вы решите, что я сошёл с ума, — ответил он мрачно.

Если бы не давнишнее настойчивое желание Холмса обрубить все связи с внешним миром, у нас был бы в доме телевизор или хотя бы радиоприёмник и новости из Лондона долетали бы побыстрее. По той же причине, несмотря на необъяснимую безотлагательность нашей поездки в Лондон, пришлось сесть на поезд, а не на самолёт. Однако, когда вечером того же дня мы прибыли в огромный шумный мегаполис, я обнаружил, что Холмс вовсе не был отрезан от мира все эти годы, как я полагал. С вокзала мы на такси доехали до громадного блестящего белого здания, в котором теперь размещалась столичная полиция. Центральное управление лишь недавно перевели в это здание, у которого пока что не было имени. Лондонские остряки уже окрестили его «Новейшим Скотленд-Ярдом». Мне сразу стало ясно, что Холмс в достаточной мере знаком с его внутренним устройством и направляется в какое-то конкретное место. Вскоре мы оказались в небольшом кабинете, где стоял большой письменный стол. За ним сидел очень грузный человек, которого я тотчас узнал.

Он тяжело поднялся со стула и протянул огромную ладонь, воскликнув радостно:

— Шерлок! После стольких лет! Но я знал, что в этом деле полно запутанных и шокирующих деталей, столь любимых тобой в прошлом, и в результате ты, возможно, прервёшь своё деревенское уединение.