Николай Рябов - Лето быстрых перемен

Хотя до стола президиума было не менее двадцати метров, мне показалось, что глаза пресс-секретарши округлились ещё больше:

– Что вы сказали?!!

На неё я больше не смотрел, потому что вовсю наблюдал за Гнединым, который в эту минуту переговаривался с секретарём и, вероятно, не обратил никакого внимания на мою реплику.

В следующую минуту, когда в зале неожиданно воцарилась тишина, я спокойно повторил сказанное. На этот раз банкир не только услышал, но и увидел меня.

Эта сцена, конечно же, стоила театральных подмостков, но сейчас я не думал о драматическом искусстве. Именно в эти секунды я вдруг отчётливо ощутил стук собственного сердца. Не стану утверждать, что он был спокойным и ровным.

– Какое СМИ вы представляете?! – взвилась вдруг пресс-секретарша, но её постигло разочарование.

– Меня вполне может представить Александр Иванович, – как можно спокойнее сказал я, доверчиво глядя на Гнедина.

Банкира явно смутил этот взгляд, но он быстро взял себя в руки.

– Алексей Шапакин, если не ошибаюсь. Детектив из агентства «Кудесники», – с напускной бодростью отрекомендовал меня Гнедин, демонстрируя присутствующим великолепную память. – Между прочим, неделю назад мне сообщили о вашей гибели…

Я проигнорировал последнюю фразу.

– Можете сказать, почему мы познакомились?

Гнедин неожиданно вспылил:

– Какого чёрта?! Пресс-конференция посвящена совершенно другому вопросу!

Вокруг меня понемногу начало образовываться свободное пространство, так как окружающие, вероятно, сообразили, что это только поможет развитию любопытного диалога, завязавшегося между мной и банкиром. Кроме того, в мою сторону уже глядели десятки фото и телеобъективов.

– Я тоже сперва считал, что заказанное вами расследование касается только вас и вашей семьи. До тех пор, пока не прочитал статью в «Вечёрке», о которой сегодня столько говорят. – Мой голос звучал довольно глухо, но, в наступившей тишине, он, кажется, был слышен даже в последних рядах. – Что до Свиридова, то он вовремя сообразил, чем может заплатить за эту публикацию, и не стал ждать сюрпризов. Хотя скоро вы услышите и о нём и о тех документах, которые упоминались в газете. Этим утром их передали в московское представительство ФАТФ.

Безмолвие вокруг было просто удручающим, и хриплый гнединский голос прорезал его, словно нож толстую холстину.

– Выходит, вы со Свиридовым заодно? – насмешливо спросил банкир, глядя в зал, куда-то поверх журналистских голов. – Может, скажете, сколько вам отвалили за этот союз?

Задав вопрос, Гнедин усмехнулся и покосился на подавленного Сергей Сергеича, который в эту минуту здорово напоминал паралитика.

Я не собирался упускать инициативу.

– Должен заметить, что идея союза принадлежала мне. Так же, как и большинство доставшихся шишек! – для наглядности, я задрал над головой свою раненую руку. – Посмотрите милицейские сводки по Москве и Тверской области за последние две недели, и вы поймёте, чем мы рисковали!

Публика в зале с раскрытыми ртами следила за этой непринуждённой перебранкой, потрясённая происходящим, никак не меньше, чем, если бы вдруг увидела стриптиз на столе президиума в исполнении гнединской пресс-секретарши.

– Почему вы стали играть против меня? – спросил Гнедин, едва дослушав. Тон его голоса был жёстким, как никогда, и, кажется, сейчас банкиру было плевать на присутствие в зале сотен посторонних.

– В определённый момент я стал представлять для вас угрозу, и тогда вы приказали убрать меня, как можно незаметнее, и как можно глубже! – невозмутимо ответил я, понимая, что срываться на крик и говорить Гнедину всё, что я о нём думаю, сейчас не стоит по многим причинам.

– Вы ещё ответите за клевету! – прохрипел банкир в свой микрофон и сделал знак кому-то из своих. – Выведите-ка отсюда этого наглеца!..

Заметив краем глаза, что в мою сторону решительно двинулись двое верзил, чьи плечи и физиономии впечатляли уже на расстоянии, я понял, что пришло время окончательно испортить гнединский бенефис. К тому же, Максимыч с ментами уже был на подходе (он позвонил мне ещё десять минут назад).

– Между прочим, мы нашли вашего знакомого!

Эта новость была встречена Гнединым с некоторым недоумением.

– Кого вы имеете ввиду? – насторожился он и жестом остановил движение своих подручных.

– Игоря Ковалёва…

Возникшая пауза длилась дольше, чем все предыдущие, взятые вместе.

– И где же этот Ковалёв? – как можно беспечнее спросил банкир, но внезапно дрогнувший голос его всё-таки выдал.