М. Маллоу: Пять баксов для доктора Брауна. Книга третья

— Недоставало только, чтобы кто-нибудь вмешался, — отозвался компаньон и дал лишнюю подножку коммивояжеру: тот хотел встать и затеять драку.

Незнакомец тоже предпринял некоторые меры: он добавил несчастному зонтом по шляпе, затем указал товарищам на трамвай, трамвай догнали и вскочили на площадку.

— И правда, редкость, — произнес незнакомец, отдышавшись. — Действительно, не вмешиваются. Ну что же, молодые люди, будем знакомы: профессор Найтли.

Профессор был среднего роста, с крупным лицом, несколько полный. Его черные волосы и усы были выкрашены в превосходный черный цвет. Уже упоминавшийся коричневый костюм был сшит у отличного портного, хотя и был здорово поношен. По виду ему можно было дать лет пятьдесят.

— Какой профессор? — спросил Дюк.

— Химии, — пояснил тот. — Полагаю, вы не откажетесь, если я приглашу вас на обед? Это меньшее из того, что я могу для вас сделать.

— Нет, — честно признались двое джентльменов, — не откажемся.

Трамвай остановился, пассажиры стали выходить и компаньоны со своим новым знакомым, который, не спрашивая, купил три билета, опустились на сиденья.

— Прекрасно, — сказал он. — Моя жена будет очень рада. Могу ли я, в свою очередь, поинтересоваться вашими именами?

Компаньоны представились.

— А что, выглядим подозрительно? — не удержался Джейк.

— Нет, пожалуй, — внимательно оглядев обоих, ответил профессор. — У вас есть основания бояться быть узнанными?

— Э-э-э… — застеснялся Д.Э.

— Честно говоря, у нас были неприятности, — признался М.Р. — Довольно далеко отсюда.

— Понятно, — не выразил особых эмоций Найтли. — Я живу на Грисволд-стрит, ехать еще с четверть часа. Не будет неделикатностью поинтересоваться вашим родом занятий?

Компаньоны подумали. Наконец, Джейк пожал плечами.

— Ну, если откровенно, наш род занятий — втюхивать гражданам всякую дрянь, — сказал он.

— Хотя у меня получается, скорее, производить всякую дрянь, — мрачно заметил М.Р. Маллоу. — Это вон ты у нас гений торговли.

— Да, — согласился Д.Э. Саммерс. — С присущим мне размахом привел компанию к банкротству.

Профессор засмеялся.

— Откровенность за откровенность, господа: мой род занятий — тоже, как вы это сказали, втюхивать публике различные сомнительные вещи. Так что мы в своем роде коллеги.

— Поздравляю, — усмехнулся Д.Э. Саммерс. — Что же это за вещи?

— Ну, если вам приходилось слышать о малиновом джеме из репы, вустерском соусе из бензола с растительным маслом, чае из поддельного китайского чая, с устранением из оного индиго и добавкой красителя…

Двое джентльменов уважительно молчали.

— Ну, или настоящий russki ossetr из палтуса, в рулетах, — добавил профессор, — а также некоторые другие, несъедобные вещи… однако, я ведь ничего не знаю о ваших опытах!

— О, — устыдился Д.Э. Саммерс, — нет. Мы, к сожалению, просто шарлатаны.

— Неужели? — заинтересовался Найтли. — Ну-ка, ну-ка…

Рассказ двоих джентльменов занял довольно много времени. Наконец, Дюк закончил:

— …тогда мы открыли кинематографическую фабрику. Но и ей пришел конец.

— Эдисон, — пояснил Джейк.

— Да, Эдисон — крупная рыба в океане бизнеса, — заметил профессор.

Он замолчал. И верно, что тут было добавить? Но потом воодушевился.

— Впрочем, я бы заметил, что если вы в состоянии впаривать публике нелепую, дурно сделанную, фантасмагорическую дешевку, Форд — правильный выбор.

Найтли умолк ненадолго, потом сказал:

— Почему бы вам не наняться к нему торговыми агентами?

— Опоздали, — отозвался Джейк.

— Еще год назад такой номер мог бы прокатить, но теперь… — тоскливо добавил Дюк.

— Теперь уже нечего и говорить. Торговые агенты по всему миру и по представительству в каждом штате.

Профессор покачал головой.

— Я охотно воспользовался бы вашими услугами сам, и даже сделаю это, но вынужден вас огорчить, молодые люди: реклама нужна мне нечасто, и платить много я, увы, не могу. Обдумайте относительно Форда. На автомобилях сейчас делают большие деньги.

— Это мы и так знаем, — Маллоу был так расстроен, что ему изменила обычная вежливость. — Только как? Как нам заработать эти деньги?

Найтли встал, давая понять, что пора выходить.

— Не знаю, чем вас утешить, — сказал он. — Честно говоря, мне трудно судить о таких вещах. Разве что… послушайте, как вы смотрите на посещение Оперы? Сегодня вечером, а?

— Денег нет, — брякнул Дюк. — А причем тут Опера?

— О, насчет первого можете не беспокоиться. По крайней мере, это я еще могу себе позволить.