Лев Корнешов - Последний полет «Ангела»

Вела она машину не в пример другим автолюбителям уверенно, на перекрестках не дергалась, на зеленый свет не запаздывала. Алексей удивился, когда увидел, что они оставили в стороне улицу Октябрьскую и выскочили на трассу, ведущую за город.

— Куда ты меня везешь?

— Выкрала ценного работника, — пошутила Гера. — Мамочку предупредил?

Алексей успел позвонить Ганне Ивановне, что будет поздно.

— А что? — рассуждала Гера. — Увезу парнишечку, завтра паника: «Куда подевался лейтенант Черкас?» Ты ведь лейтенант? Две маленькие звездочки на погонах, интересно, как ты выглядишь в форме? Увезла, значит, лейтенанта, все его ищут, а он у меня в подвале спрятан, перед ним — бутылка шампанского и ломтики сыра «Российского», ноги опутаны цепью, дверь в подвал железная, и на двери — замок амбарный.

Гера болтала без умолку, у нее было хорошее, настроение, она радовалась и весне, и встрече с Алексеем, и тому, как послушна ей машина. Остался позади город, промелькнула маленькая деревенька, вся в цветущих яблонях. Алексею, горожанину, редко доводилось видеть, как укрываются весенним цветением деревья и становятся совсем как в кинофильмах, в которых, любят показывать буйно цветущие сады. Он умилился, растрогался, перестал расспрашивать Геру, куда они едут.

За деревенькой свернули направо, проехали еще километров десять и оказались в небольшом дачном поселке. Гера притормозила у одного из домов, обнесенного глухим забором, вышла из машины:

— Посиди, я сейчас… — Она открыла ключом ворота и осторожно загнала «Жигули» во двор.

— Родовое имение Синеоких, — объявила. — Не волнуйся, телевизор имеется, фильм увидишь.

Имение ничего себе, отметил Алексей. Двухэтажный особняк стоял в старом саду, здесь тоже цвели яблони, по краям дорожек желтели нарциссы, кустарник ярко зеленел молодой листвой. Гера достала из багажника сумку с продуктами, долго возилась с многочисленными замками и запорами.

— Вечно они боятся, что обворуют, — проворчала недовольно. Кто «они», которые вечно боятся, Алексей не стал уточнять, удивление от такой внезапной поездки еще не прошло, и требовалось время, чтобы определить свое отношение к ней.

— Прошу вас, дорогой мой сыщик! — Гера наконец справилась с замками. Это была совсем не та Гера, которую Алексей знал по туристской поездке и нескольким мимолетным встречам. Эта, новая, чувствовала себя уверенно, даже немножко покровительственно по отношению к Алексею. Словно увидев ее впервые, Алексей вдруг заметил, что она одета во все «фирмовое», причем не в дешевку с ярлыками, у нее красивые, действительно «фирменные» джинсы, вязаный белоснежный свитер, немного укороченные мягкие сапожки, только входившие в моду. И на даче все свидетельствовало не просто о достатке, а о том, что ее оборудовали и обставляли, больше руководствуясь вкусом, чем считая рубли и копейки.

— Проходи в гостиную, — пригласила Гера, — телевизор там. И еще имеется камин, растопи его. Я — на кухню.

Она двигалась на даче бесшумно, все ей здесь было хорошо знакомо.

До начала фильма еще оставалось минут двадцать и Алексей вышел на крылечко, осмотрелся. Дача казалась старой, давней постройки. Местами ее обновили, подремонтировали, на фоне выцветших под солнцем и дождем красок выделялись светлые пятна. Яблони тоже явно перешагнули пору зрелости, но цвели они пышно, словно бросая вызов молодым деревцам, на которых цвет был редким, сиротливо беспомощным. На просторном участке нашлось место и сирени, и жасмину, и цветникам, недавно освобожденным от зимнего укрытия.

Стояла удивительная тишина, в воздухе пахло легким, пряным дымком, наверное неподалеку, на других дачах, жгли прошлогодние листья.

— Сыщик, — послышался голос Геры, — сейчас начнется твой фильм, хотя я не очень понимаю, чем он привлек твое благосклонное внимание.

В гостиной весело потрескивал огонь в камине, Гера красиво сервировала столик на колесиках, поставила его так, чтобы удобно было пить чай и смотреть телевизор. Алексею вдруг показалось, что он бывал здесь не раз и с Герой, хлопочущей вокруг столика, знаком сто лет, она его давний друг, и вообще жизнь прекрасна.

Дача производила странное впечатление. Она выглядела так, словно ее собирались покинуть. Громоздились по углам ящики, коробки, бумажные мешки с какими-то вещами. Часть мебели была сдвинута, подготовлена к вывозу. И даже несколько картин сняли со стен и поставили на пол. Расспрашивать, почему дача в таком состоянии, Алексей посчитал неудобным. Захочет Гера — сама скажет. Она заметила его удивленный взгляд и собралась что-то объяснить, но на экране замелькали титры нового документального фильма, и девушка притихла, словно бы растворилась в глубине комнаты. Алексей заметил у нее способность: как-то внезапно, безошибочно улавливая эти минуты чутьем, уходить на задний план — она есть и ее нет… Он не знал еще, что этим бесценным даром владеют только очень умные и чуткие женщины, понимающие настроение близкого им человека.