Андрей Анисимов - Добрый убийца

Ерожин продолжал спокойно вести машину. Ростоцкий еще больше побледнел и, стиснув зубы, молчал. Прошло не меньше десяти минут. Ерожин гнал около сотни. Задние колеса автобуса немного водило, но Петр чувствовал, что на ровной дороге не занесет. Неожиданно с криком: «Я отец Надьки!» — Ростоцкий бросился на Ерожина и сжал его в объятиях. Петр Григорьевич резко дернул руль. Машину закрутило, они вылетели на обочину и оказались в поле. Автобус несколько раз развернуло, затем он оторвал от поля колеса, поднял задок, на мгновение замер, медленно опустился и перевернулся. Лобовое стекло в миг покрылось паутиной трещин.

— Кажется, приехали, — констатировал Петр Григорьевич, освобождаясь из объятий вновь обретенного родственника.

— Ты в порядке? — спросил Ростоцкий, приходя в себя от потрясения, связанного с его отцовством. Ерожину показалась, что на аварию тот вообще не обратил внимания.

— Вроде цел, — ответил подполковник, ощупывая свои конечности. :

— У тебя лоб в крови, — сказал Ростоцкий и полез в карман за платком. Петр Григорьевич потрогал свой лоб. Рука действительно испачкалась кровью.

— Зеркальцем зацепило, — понял подполковник. — Ерунда, мы отделались легким испугом. Надо вылезать.

В это время в его кармане зазвонил мобильный телефон. Достать трубку в позе, в которой оказался подполковник, оказалось не просто. Наконец он добрался до телефона:

— Ерожин слушает.

— С вами говорит очень несчастный человек, — услышал сыщик голос; с небольшим кавказским акцентом.

— Нельзя ли без эмоций? Я с вами беседую из перевернутой машины и сижу вниз головой. Поэтому прошу говорить короче и по делу.

— Извините. Меня зовут Гоги Абашидзе.

Смерть Нодара Местия и моих рук дело. Завтра вечером я даю концерт в Москве. Не могли бы мы встретиться?,;:.

Ерожин на минуту задумался:

— Да, я бы тоже хотел вас видеть. Где и когда? — спросил подполковник, забыв, что сидит вниз головой.

— Завтра в шесть на Тверской в концертном зале. До выхода на сцену у меня будет целый час, и мы успеем поговорить. Я предупрежу службы, вас ко мне проведут.

Закончив разговор, Петр наконец принял нормальное положение. Потолок автобуса превратился в его пол. Алексей с Ерожиным доползли до задней дверцы, и та на удивление легко открылась. Ерожин протер лоб снегом, приложил к нему платок и спросил Алексея:

— Что будем делать с машиной?

— Черт с ней, с машиной! — закричал Ростоцкий. — Пошли на трассу. Проголосуем, и через полчаса будем дома. Машину заберут!

Представляешь, я отец Надьки, а ты говоришь — машина?!

— Я представляю, — вздохнул Петр Григорьевич. — На чем ты меня теперь в аэропорт повезешь, — вот я чего не представляю.

Алексей посмотрел на Ерожина.

— Да я тебя, сынок, на руках до Москвы донесу, — и, словно в подтверждение своих слов, схватил Ерожина и поволок к трассе.

— Да отпусти, черт, грыжу заработаешь.

Тоже мне, папаня нашелся! Твой сынок пудов пять весит, — запротестовал подполковник.

Две машины пронеслись мимо. В третьей оказался знакомый Алексея. Они забрались в черный джип. Ростоцкий по телефону связался с приятелем в местном автосервисе и попросил забрать микроавтобус. Через двадцать минут оба, обнявшись, входили в калитку дома Ростоцких.

— Танюша, поживи несколько дней за хозяйку. Серафима Аркадьевна Блюм совсем расклеилась. Надо ее поддержать, — сказала Анна Степановна племяннице, когда та вышла к завтраку. Таня кивнула. Последние несколько дней Назарова была рассеянна и часто отвечала невпопад. Поэтому тетушка сочла своим долгом сообщение повторить.

— Я поняла, Анна Степановна. Свет выключать, газ проверять, воду перекрывать и запирать дверь на два замка.

— Вот и умница. А я сомневалась, услышала ты меня или нет, — улыбнулась пожилая женщина. — Как ты думаешь, скоро твой Петр Григорьевич найдет убийцу грузинца?

— С чего вы взяли, что он мой? — покраснела Назарова.

— Ясно почему. Мне кажется, что ваш роман с его сыном в зените. Мне нравится, что мальчик из хорошей семьи. А это в наше время немало значит. Конечно, он еще молод для брака, но это уже зависит, голубушка, от тебя.

У меня есть кузина, Виолетта Андреевна. Я тебе уже про нее рассказывала. Так вот, муженек младше ее на двенадцать лет и всю жизнь души в супруге не чает.

— Я о браке пока не думала, — соврала Таня. Она давно запуталась в многочисленных родственных связях тетушки и боялась, что та начнет свой подробный рассказ заново. Но тетушка от темы не отвлеклась: