Андрей Анисимов - Добрый убийца

Дарья усмехнулась и подставила свой стакан.

Подполковник беседовал с актрисой второй час. Проскурина перестала плакать. Она очень старалась вспомнить все свои встречи с Анваром. Но встреч этих было немного.

— Вы можете не верить, Петр Григорьевич, — взволнованно говорила примадонна, — он даже мне ни разу свидания не назначил. Цветы присылал, деньги присылал, но в записках своего имени не ставил. Подписывался «От друзей Руслана». Последний месяц ни одного моего спектакля не пропустил.

Даже где у меня ролька на пять минут была, все равно всю пьесу высиживал. А в гримерную ни разу так и не заглянул. Я не знаю, любил он меня или еще что. Скрытный был.

Чувствовалась какая-то за ним тайна. А при последней встрече так и сказал: «Я на этом свете гость. Со мной связываться нельзя».

И такая тоска у него в глазах проявилась, что у меня сердце сжалось. Я не вру. Если бы он меня в койку пригласил, я бы не отказала.

Хоть чем-нибудь его отблагодарить была бы рада. Но он гордый. Он особенный был. Такого человека убить только последний гад мог.

— Вы хотите, чтобы я нашел убийцу? — спросил Ерожин, дождавшись, когда Нателла смолкла.

— Да, я этого хочу. Вы не думайте, я готова оплатить вашу работу. Анвар вложил деньги в нашу постановку. Наш Бог, ну, Яков Михайлович Бок, сказал, что ему полагаются проценты с прибыли, и то, что Анвар вложил, вернет мне. Я эти деньги и отдам на вашу работу. На «Бал Сатаны» билеты по триста рублей покупают. Уже на пять спектаклей вперед все места проданы. Так что не сомневайтесь насчет оплаты. Вы убийцу Руслана нашли и этого выродка найдете. Я вам верю.

— Может быть, господин директор и наша клиентка сделают перерыв и немного закусят? — приоткрыв в кабинет дверь, спросила Надя.

— Давайте, Нателла, откликнемся на просьбу сотрудников, — поддержал жену директор.

Проскурина не знала, как ей поступить, но Петр Григорьевич протянул примадонне руку, помог подняться с кресла, и актриса послушно перешла в другую комнату.

Один из столов офиса Грыжин, Глеб и Надя превратили в кафетерий. На белой скатерти стояли тарелки с закуской и кофеварка. Когда все уселись, генерал выставил бутылку коньяка и рюмки.

— Ты нас извини, дочка, — обратился он к Проскуриной. — Но так уж получилось, что сегодня у нас первый рабочий день и ты наша первая клиентка. Мы за тебя обязаны выпить. — Иван Григорьевич редко говорил сразу так много слов, поэтому устал и, замолчав, стал сосредоточенно открывать бутылку.

Ерожин взглянул на этикетку. Коньяк был грузинский.

— Чего смотришь? «Ани» не нашел. Он есть только в магазине «Армения». Не ехать же туда, — заметив взгляд подполковника, проворчал Грыжин.

Нателла коньяк лишь пригубила, но чашку кофе выпила и пару бутербродов съела.

Присутствующие удовлетворенно отметили, что после этого их первая клиентка вернула себе нормальный цвет лица и похорошела.

— Чувствую, Глеб, придется нам опять новгородские земли посетить, — сказал Ерожин, когда трапеза подходила к концу.

— Слушаюсь, товарищ подполковник, — ответил Михеев.

— К тому же у нас там еще одно дело есть.

Пора до деревеньки Кресты добраться, — сказал Ерожин, вставая из-за стола:

— Ас вами, Нателла, мы сейчас поедем в театр. Мне надо поговорить с вашим директором Боком и режиссером Тулевичем.

Глеб подал Ерожину палку и пошел к машине. Надя крепко пожала актрисе руку и пожелала успеха.

— Мы обязательно посмотрим ваш спектакль, — пообещала она.

Проводил актрису до дверей и Грыжин.

Пожав ей руку, он наклонился к уху подполковника.

— Ты после театра возвращайся. Все-таки надо, Петро, отметить начало работы бюро сыщика Ерожина. Мы с твоей Надюхой пока подготовимся.

— Понял, товарищ консультант, — сказал Ерожин, и они с Проскуриной покинули офис.

Сыщикам повезло. В театре они застали и директора, и режиссера. Бритый наголо директор что-то доказывал Тулевичу, грива которого рядом с головой Бока выглядела поистине львиной.

— Кто из вас Петр Григорьевич Ерожин? — спросил директор.

— Ерожин — это я, — ответил подполковник.

— Я сейчас еду в банк, и времени вам уделить не могу. А завтра в пятнадцать часов буду рад вас видеть. Мне надо подписать с вами контракт, — сообщил Яков Михайлович Бок, поднимаясь с кресла.

Ерожин хотел выяснить, о каком контракте идет речь. Играть на сцене он не собирался.

Но Бок уже исчез за дверью. Когда директор вышел, Тулевич устало спросил: