Пархомов - Без названия

- Слушай, а кем ты будешь после войны? - неожиданно спросил Гришка Троян.

- Не знаю, я об этом как-то еще не думал, - признался Нечаев.

После войны!.. Ему пришло в голову, что война огромна, как море, которое мощно дышало за бортом. Нет ей ни конца, ни края...

Лодка шла без перископа на большой глубине, и с непривычки было трудно дышать. Но эти часы глубокого погружения были одновременно и часами отдыха. На лодке царила тишина. Люди старались меньше говорить и не двигаться - надо было беречь кислород.

...Когда раздается сигнал погружения, все вахтенные, которые были наверху, мгновенно, скользнув на руках, скатываются вниз. Последним сходит с мостика командир. Он задраивает у себя над головой тяжелый люк, лодка погружается - вода доходит до мостика, потом заливает его - и над водой остается только черный внимательный глаз перископа. Но бывает, что стрелка глубинометра стремительно прыгает с цифры на цифру. 5-10-15-20 метров... Как сейчас. А иногда случается, что лодка ложится на грунт...

Тишина давила на уши. Нечаев почувствовал, как на верхней губе проступили капельки пота. Он мог смахнуть их, но его руки были тяжелыми, и он продолжал сидеть неподвижно, глядя перед собой. Не отдавая себе отчета в этом, он берег силы.

Так прошло еще много времени, быть может, несколько часов.

И вдруг Нечаев увидел вахтенного. Неужели принес еду?

Но на сей раз вахтенный явился без подноса.

- Командир вызывает, - сказал вахтенный, и его голос показался Нечаеву строгим, торжественным.

- Есть явиться к командиру, - ответил за всех Троян и поднялся. Пошли...

8

Командир лодки не отходил от перископа. Справа поднимался скалистый силуэт мыса Калиакра, того самого, у которого полтора века тому назад адмирал Ушаков разгромил турецкий флот, левее белел крутой берег города Балчик, а спустя некоторое время к югу от него открылся вид на древний Одесс - нынешнюю Варну.

- В шести кабельтовых скала, - сказал командир. - Запомните это место.

Черная скала была похожа на скошенный парус рыбачьей лодки. Она одиноко и гордо стояла в море. За ней, в некотором отдалении, круто поднимаясь вверх, совсем по-весеннему молодо зеленел незнакомый берег.

Троян, Сеня-Сенечка, Игорек и Нечаев по очереди прильнули к окулярам перископа. Скала была отличным ориентиром, который не спутаешь с другими. Даже ночью.

- Смотрите внимательнее.

За скалой в море выдавался песчаный мысок. Берег над ним был крут. По склонам почти к самой воде сползали виноградники. Пустынные места, безлюдье... Лишь левее, ближе к городу, под деревьями тут и там виднелись словно бы игрушечные домики. В их окнах плавилось солнце.

- Запомнили? - снова спросил командир лодки и, плечом отодвинув Нечаева, плавно, обеими руками повернул перископ. Его интересовала бухта.

Над нею висело низкое небо. Дымили танкеры, сторожевики, эсминцы. На варненском рейде было тесно - казалось, будто суда стоят борт к борту. Но между ними сновали быстрые катера.

- Копошатся, - сказал Троян, до которого снова дошла очередь глянуть в перископ. - Веселая там у них житуха.

Командир кивнул. Немцев до сих пор здесь никто не беспокоил. Приказав переключить двигатели на самый малый ход, командир уступил свое место помощнику. Лицо у него было усталое, серое, его запавшие глаза потемнели.

- Пошли в кают-компанию. Есть разговор.

Он пошел вперед, а они - за ним. Когда вошли в кают-компанию, командир обернулся к вахтенному и приказал:

- Никого не впускать!..

Потом, тяжело опустившись на стул, он снял пилотку и совсем по-детски потер кулаками глаза. Он молчал, прислушиваясь к неясным звукам, царапавшим обшивку. Но вот все стихло. Лодка мягко легла на грунт.

- Присаживайтесь, - сказал командир. - Разговор у нас длинный... Будем ждать вас до полуночи до двух. Надеюсь, успеете?

Вопрос был адресован всем, но ответил Троян. Ответил пожатием плеч. Дескать, там видно будет.

- А не успеете... Тогда придется торпеды затопить. Обязательно. До берега доберетесь вплавь. Пароль... - он замолчал, подняв усталые глаза на Трояна.

- Ясно, - кивнул Троян.

- Вторая лодка придет через четверо суток. В это же время. Думаю, что шлюпку вы раздобудете. Старик поможет. А теперь - отдыхать. Да, чуть было не забыл... Вот деньги. По десять левов на брата. Больше, к сожалению, раздобыть в Одесском банке не удалось. Возьмите, могут пригодиться.

Он говорил отрывисто. Видимо, каждое слово причиняло ему боль. Что он еще мог им сказать? В ободрении они не нуждались. А в советах - и подавно. Нет рецептов на все случаи жизни. Эти ребята знали, на что они идут.