Алексей Биргер - Чеки серии 'Д' (Седой и 'Три ботфорта' - 2)

- То есть, получается, заходит человек, у которого на руках намного больше семи рублей? - спросил Ленька. - Он покупает на всех, и все довольны?

- Вот-вот, - радостно закивал мужичок. - Схватываете.

- Ну, не знаю... - протянул Юрка. - Странными мне кажутся эти разговоры о семирублевом барьере.

- Что ж, - мужичок пожал плечами. - Никто толком не знает, что творится в магазине. Одно скажу: береженого Бог бережет.

- Это все так... - Юрка колебался, но недоверие его не покинуло. - А вот почему на нашего друга все косятся, а? В чем дело?

- Видок у него... - объяснил мужичок.

- А чего? - насупился Димка. Выглядел он оскорбленным до глубины души: мол, как хочу, так и хожу, и если кого колышет, то пусть на себя оглянутся!

- А то, - ответил мужик, - что ты больно на цыганка похож. А цыгане тут - главные кидалы. Причем через таких парнишек, как ты, действуют: те возле очереди крутятся, заговаривают с народом, принюхиваются, кто понаивней, кто устал в очереди стоять и кому можно предложить чеки купить "с большой выгодой" - даже больше трех рублей за долларовый рубль. К детям всегда доверие больше, вот они и подкатываются, с тем, что мол, моему дяде позарез чеки нужны, могу свести... Если находится лопух, то ему "куклу" суют - то есть, в последний момент ловко подменяют деньги на пачку резаной бумаги - а то и просто удирают с чеками. И все, кто это знает, принимают вашего друга за цыганенка, который присосался к вам и охмуряет, забалтывая до смерти, чтобы подловить момент, свинтить ваши деньги и удрать. И подумывают, не предупредить ли вас, да никому связываться не хочется, в таких очередях народ, по большей части, каждый за себя.

Объяснение звучало почти логично и убедительно, и вроде бы Юрка и Димка его приняли, но Леньке что-то в этом объяснении не понравилось.

- Странно, - сказал он, в очередной раз озирая пространство перед магазином. - Сколько здесь стоим, ни одного цыгана не видели. Куда ж они все подевались, если они тут главные мошенники?

- Так вчера их отсюда поперли! - хмыкнул мужик. - Так сказать, борьба за место под солнцем вышла, между русской и цыганской компаниями ловкачей. Но русские их вышибли, потому что милиция сторону русских взяла - вроде как, со своими дело иметь приятней, чем с пришлыми. Теперь цыгане дня два не появятся, пока по новой с милицией не договорятся. А то ведь, на вашего друга глядючи, - мужик опять ухмыльнулся, - вообразили, небось, что цыгане вернулись, и суток не прошло - то ли совсем обнаглели, то ли с милицией столковались на других условиях...

Вот тут ребятам стало страшно: страшно не только от соприкосновения с другим, чуждым и незнакомым им миром, миром жесткой уголовной борьбы "за место под солнцем", в которую - в борьбу эту без правил, и милиция втянута, купленная, понимай, но страшно и от обыденных интонаций, с которыми мужичок говорил о всех этих криминальных делах. Это была та обыденность, за которой угадывались большая кровь и большая подлость: кровь и подлость, вошедшие в привычку, ставшие принципом ежедневного существования, и оттого превращавшие мир борьбы "за место под солнцем" в мир, солнца лишенный напрочь, в мир, занавешенный свинцовыми тучами жадности и шкурных интересов, в мир ядовитой заразы, отравляющей и поражающей гнилью все, с чем она соприкоснется. Да, наверно, именно небрежность на грани скуки, с которой мужичок упомянул про самую малость того, чем веяло от грызни вокруг заветной валюты, и отшатнула ребят. И понять им дала, что с этим мужичком ни в коем случае нельзя иметь дела.

- Откуда вы все это знаете? - спросил Ленька.

- Так все знают, из тех, кто здесь завис в очередях, - ответил мужик. - Может, конечно, и есть преувеличения в рассказах об этой борьбе двух группировок спекулянтов и "кидал", но, в основе, так оно и ведется. И, точно можно сказать, наши спекулянты все-таки почестней цыганских будут. Ведь никто в очереди не хочет потерять свои кровные, вот и разнюхивают, что к чему. Чтобы знать, каких опасностей избегать нужно, ловите?

- Но вы даже знаете, что цыгане заново сторгуются с милицией через два дня, ни больше, ни меньше, - сказал Ленька. - Просто все до мелочей вам известно.

Мужик малость обиделся - или сделал вид, что обиделся.

- Я ж говорю, я здесь четвертый день толкусь. Поневоле все разнюхаешь до мелочей, чтобы в неприятности не влипнуть... Ладно, всю правду вам скажу. Я здесь своим тихим бизнесом занимаюсь. Имею понемногу за то, что свожу между собой людей, у которых меньше, чем по семь рублей. Ведь когда все куплено, сдача все равно остается, так? Вот эту сдачу мне и отдают, а на большее я не претендую. Хотите верьте, хотите нет, а я только вам помочь хотел. Боитесь связываться - стойте в очереди и убедитесь, что вас не обслужат. Потом сами побежите меня искать, только поздно будет.