Алексей Биргер - Нож великого летчика (Седой и 'Три ботфорта' - 1)

Что до Седого, то его прозвали Седым не из-за того, что его фамилия была Седов, как вы, наверно, могли сразу подумать. Он и вправду был седым то есть, не весь, но где-то на треть, седая прядь клином шла от правого уха к затылку и к середине лба. Говорили, что он сед с девяти лет, и что поседел он буквально за полчаса, когда у него на глазах утонул его отец. Был он всегда сдержан, спокоен, не очень улыбчив. Трудно было поверить, что он способен испытывать какие-то сильные эмоции. Впрочем, теперь, спустя много лет, я понимаю, что это спокойствие было своего рода маской стальным панцирем, в который он заковывал свою горячность, или стальными обручами, которыми он её стягивал. А что вообще-то он был парнем очень страстным и заводным. Это доказала вся его жизнь - которая, к сожалению, оказалась не слишком долгой. Видимо, он был из тех, кто быстро сгорает, если не находят способа потушить бушующий внутри них огонь... Хотите знать, как он погиб? В Афганистане, в первый же год войны. После школы он закончил офицерское училище, отслужил несколько лет, попал в Афганистан, где под его началом оказалась рота. Угодил вместе с ротой в окружение, сумел вывести солдат, но при этом был смертельно ранен - потому что сам взялся прикрывать отход, считая, что так будет надежней всего.

Вот такой он был, Андрюха Волгин по прозвищу Седой. Но все, что его поджидало, было в бесконечно далеком будущем, а тогда, повторяю, он был всего лишь Седым, учеником восьмого класса - девятого по-нынешнему, ведь так? - а ещё за ним водилось прозвище Принц. Так, в основном, его называли между собой девчонки старших классов, многие из которых были в него влюблены, кто скорей из общей моды, а кто и всерьез. Наверно, ему дали это прозвище из-за седой пряди, благодаря которой он выглядел очень взросло и интригующе, совсем как принц Гамлет, и из-за его чуть ли не царственной невозмутимости, а еще, может, из-за пронизывающего, будто в душу проникающего взгляда его серо-голубых глаз.

Итак, Седой и Бурят сидели в оконном проеме - точней, в проеме для витрины, этот проем был очень большим, и, видимо, в первом этаже новостройки планировалось сделать магазин - где ещё не было установлено ни рам, ни, тем более, стекол и, расстелив газету, чтоб случайно не запачкать кляссеры, рассматривали марки.

- Привет, пацаны! - сказал Бурят. - Куда направляетесь?

- К Димке, куда же еще? - сказал я.

- Понятно! Опять дом взрывать будете? - усмехнулся Бурят.

После того, как в результате одного из Димкиных экспериментов, в котором и я ему помогал, произошел довольно солидный взрыв, такой, что в его комнатенке-"лаборатории" вылетело одно из стекол, а мы лишь чудом отделились лишь несколькими царапинами, когда реторта, в которой Димка смешивал химикалии, подогревая при этом смесь на спиртовой горелке, брызнула во все стороны осколками стекла, нас все называли не иначе как "взрывниками" и периодически подначивали нас, припоминая нам этот случай.

- Нет, - буркнул Димка. - Мы сегодня тихие. А можно поглядеть, какие у вас марки?

- Гляди, почему нет? - сказал Седой.

Мы подошли и стали рассматривать красочные серии разных стран. Кляссер Бурята был открыт на сериях, посвященных последнему, мексиканскому чемпионату мира по футболу, где Бразилия в третий раз стала чемпионом: зеленые поля, разноцветные формы футболистов, мяч, трепещущий в сетке... На развороте кляссера уместились две европейских серии, одна - кубинская и одна - выпущенная где-то в арабских эмиратах. Серия, выпущенная в арабских эмиратах, была с золотыми полями и с витыми надписями золотом, и в первый момент больше всего привлекала глаз, но потом ты видел, что цвета собственно картинок на этой серии более смазанные и не такие ясные и точные, как на европейских.

- А вон марка, посвященная нашей команде, - показал Бурят и пропел хрипатым голосом:

Наш комментатор ахает картинно

И кроет нас для красного словца,

Но ведь недаром их "Фиорентина"

Почти мильон дает за Бышовца!

По тому, как Бурят старательно изображал хрипотцу, мы поняли, что это - песня Высоцкого. Но сами мы эту песню ещё не слышали и не знали - видно, песня была совсем новая, свежеиспеченная.

Альбом Седого был открыт на "кристмасах", как мы их называли - сериях рождественских марок, которые выпускаются в США и Англии. Санта-Клаусы, елки, увешанные подарками и игрушками, дети в ярких курточках, играющие в снежки или лепящие снеговика, синий зимний вечер - а на снегу лежит полоска золотистого света из освещенного окна, в котором виднеется силуэт елки... Отличная английская марка: окруженная зрителями телега с лошадью, а на телеге актеры в средневековых нарядах разыгрывают рождественское представление.