Фридрих Незнанский - Принцип домино

— Первый раз такое слышу… У нас такое дело не заводили.

— Так вы разберитесь. А пока до свидания, Сергей Афанасьевич! И спасибо за звонок.

— Желаю здравствовать, Дмитрий Федорович. Наше дело прокукарекать, — сказал вслух Сергей Афанасьевич, положив трубку, хотя в кабинете он был один. — А там хоть не рассветай. Вот так и ходим по лезвию ножа. До самой пенсии… И не дай бог, если ноги разъедутся в разные стороны.

Дима Гуреев набрал номер Славы Понятовского:

— Славик, здравствуй, родной, слушай, у меня мало времени, и ты мне только скажи: фамилия Абрикосов тебе что-то говорит?

— Абрикосов… Абрикосов… А это кто?

— Славик, напряги память, для своей же пользы. Его собираются посадить по делу банка «Сотби», и он грозится кое-кого вывести на чистую воду!

— Ах этот?..

— Припоминаешь, да? Значит, нам есть что обсудить. Кстати, недавно звонил Антон, и я понял так, что наши дяди уже навострили уши. Похоже, Антон с Вадимом где-то основательно прокололись… Но это пока только мои догадки… Даю тебе сутки на обдумывание и принятие решения. А завтра вечером увидимся, где всегда. Ага?

Затем Дима Гуреев набрал номер Эдуарда Григорьевича Белявского:

— Дядя Эдик, это я, Дима.

— А, да, Димуля, сколько лет, давно не звонил… — с поспешной заботливостью сказал Белявский. — Какие новости?

— Да вот, в Карловы Вары собираюсь. Подлечиться бы надо… Правда, есть тут неотложные дела. Касающиеся лично вас… Но разговор не телефонный. Мы можем увидеться сегодня вечером?

— Что-то срочное? Какие могут быть разговоры? Как всегда, в «Арлекино».

Вечером встретились в небольшом итальянском ресторанчике привилегированного закрытого клуба.

— Как твоя печень? — заботливо спросил дядя, когда Дима заказал овощи и минералку.

— Не о ней сейчас речь, — отмахнулся тот.

— Но здоровье-то прежде всего… Что за дела, чем порадуешь?

— Ну какие, дядя Эдик, могут быть радости в стране, не согреваемой Гольфстримом? Разве что у соседа корова сдохла.

— Ишь как разговаривать-то стал. Ты не тяни… — нетерпеливо сказал Белявский. — Какая еще корова и у кого именно сдохла?

— Возможно, вы слышали, в Базеле открывается Европейский экономический симпозиум.

— Что-то такое говорили…

— Там предполагается собрать экономическую и финансовую элиту, руководителей и владельцев крупнейших международных корпораций. Приглашения уже разосланы. От нашей страны будут персонально приглашены многие, в том числе вы и ваш лучший друг Лева Разумневич.

— А я подумал, это у Левки корова сдохла. Он-то хоть об этом знает?

— Про симпозиум наверняка знает, про приглашение еще нет.

— Пусть узнает как можно позже… Ты сам туда отправишься?

— Ну, конечно, а как вы думаете? — бархатно пророкотал Дима. — Оттуда и хочу потом съездить на воды. Может, в Мариенбад, может, в Карловы Вары, пока не решил. А насчет сдохшей коровы мне есть что рассказать…

Реваз подъехал на встречу с заказчиком, как условился с Антоном, к Киевскому вокзалу. Он прошел, незаметно оглядываясь, к гостинице «Славянской», проследовал мимо входа, напряженно глядя назад в зеркальные стекла витрин. Кажется, никто его не пас.

Он уже хотел войти в гостиницу, чтобы пройти дальше в бар, но остановился как вкопанный, увидев издали Вадима, сидящего за столиком. Реваз пригляделся. Сомнений не было. Вадим сидел в пустом баре, куда он, Реваз, направлялся, и поглядывал на часы.

Не может быть… Так это Вадим— заказчик? Но тогда почему сам не позвонил? До сих пор они обходились без посредников, но, если он обратился к ним, тогда возникает вопрос: кого Вадим собрался заказать? И при этом попросил самого лучшего «чистильщика»?

Реваз почувствовал, как холодные мурашки пересчитали на его спине все позвонки. Раз возникло подозрение, его придется проверить.

Вадим все еще не видел его, и потому, чувствуя успокаивающую тяжесть родного «ТТ» за поясом на спине, под пиджаком, Реваз подмигнул молодому швейцару генеральского вида, и двери отеля сами перед ним разъехались.

Он прошел через вестибюль, немного замедлил шаг перед баром, а когда встретился взглядом с Вадимом, сразу же изобразил удивление, одновременно заметив растерянность в его глазах.

«Вадик все-таки ждал, что придет кто-то другой. Так кого он собирается ликвидировать?»

— Реваз, дорогой, что ты тут делаешь, какими судьбами! — Вадим поднялся с места; и в его глазах уже не было и тени растерянности.