Фридрих Незнанский - Инкубатор для шпионов

— Психологи снимают напряжение всеми имеющимися способами, — засмеялась Коростелева. — В этом преимущество нашего образования: уж мы-то понимаем все «за» и «против». Но вы — правы, сейчас слишком рано. И у меня лекция через пятнадцать минут начнется. Однако после пяти часов я освобожусь.

— Тогда я заеду, — сказал Турецкий. И настроение у него немного поднялось. Может, просто потому, что пообщался с психологом, снимающим напряжение всеми имеющимися способами.

Сев в машину, он, чтобы отрезать себе все пути к отступлению, позвонил жене и сказал, что работы по горло и не исключено, он приедет сегодня поздно. Домой в самом деле не хотелось. В крайнем случае, подумал Турецкий, поеду к Славке Грязнову и напьюсь по-человечески.

Тут позвонил Денис.

— Сан Борисыч, — сказал он без лишних экивоков. — Информация о матери Жени Земляникиной собрана и перепроверена. 5 мая 1991 года в 22.15 Елена Константиновна Земляникина была сбита легковой машиной на Можайском шоссе. Умерла спустя полтора часа в больнице Склифосовского. Разрыв печени, травма головного мозга. Оба повреждения не совместимы с жизнью. Что дальше? Видимо, это конец дела, отбой?

Турецкий помолчал, потом сказал:

— Продолжай наблюдение за братом Жени и отцом.

— Ладно.

Как ни странно, в голосе Дениса прозвучало даже некоторое удовлетворение. Между тем разговор он не заканчивал.

— Ну что еще?

— Александр Борисович, — сказал Денис, — а можно спросить наконец, почему вы вообще занялись этой девочкой?

Турецкий вздохнул:

— Сам себе не могу ответить на этот вопрос. — Определенная доля лукавства, конечно, в его словах была. Пропавшая Женя оказалась как-то связана с проблемой Стасова. Но дело, конечно, было не только в этом.

Но Денис, этот пройдоха, чутко уловил настроение Турецкого.

— Типа, мы в ответственности за того, кого приручили?

— Слушай, Экзюпери доморощенный, никто никого не приручал! — рассердился Турецкий. И поймал себя на каком-то очень неуютном чувстве. Что-то внутри у него шевелилось, точно он по недоразумению проглотил живое существо, а оно возьми да и вырасти.

… — Куда мы поедем? — спросила в машине Нина Коростелева. — Как говорит молодежь, где клубиться будем?

— Клубиться? — не понял Турецкий.

— Это означает тусоваться в ночных клубах.

— Понятно. А вы сами-то — разве не молодежь?

— Я молодежь, — не отказалась Нина. — Но зрелая.

— Ладно. Куда бы вы хотели? Выбирайте.

Она посмотрела него с интересом:

— Вы большой знаток злачной Москвы, да?

Кажется, эта женщина умеет ставить мужчину на

место, подумал Турецкий. И пока он сочинял достойный ответ, она огорошила его новым вопросом:

— Вы любите классическую музыку?

— Ну… не так чтобы очень, — промямлил Турецкий.

— А ужинать под классическую музыку?

— Совсем другое дело, — воспрял он духом.

— Тогда командовать парадом буду я.

— Отлично, только вовремя говорите, куда поворачивать.

— Вы производите впечатление коренного москвича. Значит, знаете, где Концертный зал Чайковского. Едем туда.

— Вы не шутите? — покосился на нее Турецкий.

— Едем-едем.

По дороге он спросил:

— А что мы станем там делать?

— Ну вы как маленький. Что делают в концертном зале? Будем слушать музыку, конечно. Ну и ужинать.

— Там разве есть где ужинать?

— Вы что, Александр Борисович, там никогда не были?

— Давайте без отчества, — попросил Турецкий. — Может, я там и был. Просто не помню. — Не говорить же было, в самом деле, про жену, музыкального педагога, по милости которой у него уже много лет от классической музыки уши вянут. — Ну шучу, был, конечно. Давно. А что мы будем слушать? Моцарта? Шопена?

— Увидите, — загадочно улыбнулась Нина.

Через полчаса, минуя пробки, они подъехали к

Концертному залу.

На афише было написано «Музыка из бумаги»,

— Что это значит? — ужаснулся Турецкий. — Надеюсь, не в прямом смысле?

— Посмотрим, — хладнокровно пожала плечами Нина.

— Что значит — посмотрим? — В Турецком проснулся подозрительный следователь. — Мы будем это смотреть?

— Обязательно. И смотреть, и слушать. У меня на сегодняшний вечер большие планы. Кроме того, мы не сможем тут выпить, если не купим билеты.

До начала концерта было еще добрых полчаса, и нужно было куда-то себя девать.

Всяких мелких закусочных в окрестностях Концертного зала действительно оказалось немало. Надо же, какое противоречивое место, подумалось Турецкому. Вроде и классическая музыка, и оркестры, и орган, и такие тяжелые массивные двери. А вот пожалуйста — понапихали пиццерий и кофеен с круассанами. Вообще-то довольно пошло.