Алексей Биргер - Тайна утопленной рамы

Мы вернулись к костру, убедились, что рыбе не мешает подкоптиться ещё немного, и устроили себе второй завтрак из горячего чая и бутербродов с малосольной форелью и луком. После всех купаний и переживаний нас охватил жуткий голод.

- Так вот, - заговорил Гришка, когда все мы подкрепились. - Нельзя сказать, что моя поездка получилась особо удачной. Толяна в бабкином доме не было, нарвался я на его сестрицу - ту, что с мужем из Твери примчалась, бабкино наследство делить. Смурная баба, злющая, как черт, да еще, кажись, и приболела малость. Качает её, и лица на ней нет, и за живот держится, будто ей совсем плохо. Какой тут разговор! Я, значит, начинаю ей про дверцу толковать - что, мол, готов дверцу для душника привезти - а она на меня разоралась с лету: катись ты куда подальше, никакого душника нам не надо и не было его никогда! Как же, не было, говорю, если я Толяну сам его отдавал, и помню, куда Толян положил, чтобы потом поставить - давайте я вам покажу! Она ещё пуще на меня заскрипела: Толика твоего здесь нет, и показывать мне ничего не надо, так я тебя в дом и пустила, всех его дружков пропойц я как облупленных вижу, и больше не появляйся и с глупостями не лезь!.. Я говорю, что, может, Толик что и тащит из дому, а я наоборот, помочь готов, вот и Толику помогал работу найти, и душник ему отдал, и раму одну старинную починить помогал... Она просто дверь у меня перед носом захлопнула, крикнув, чтобы я больше не приходил, и ничего больше слушать не пожелала.

- Да, здорово попался, - сочувственно сказал Петя. - Может, она вчера самогону на поминках перебрала, да ещё ты в такую рань приперся...

- В какую ж рань? - возразил Гришка. - Сейчас полдень, значит, я в начале двенадцатого у неё был. Это для нас время летит незаметно и все кажется, будто раннее утро. И не похмелюга её ломала, точно, нет. Выглядела она совсем по-другому. Я несколько раз видел, как язвенные больные мучаются - так вот на это очень похоже.

- То есть, неудачный поход, - подытожил я.

- Почему же неудачный? - Гришка усмехнулся, вытаскивая очередную сигарету. - Я как мыслю. Если эта баба при упоминании про душник и раму так взъерепенилась - значит, очень ей не хочется, чтобы кто-то про них вспоминал. Это я вам точно говорю, я все эти ухватки знаю, когда человек хочет отмазаться. Заорать по пустякам, чтобы с темы сбить - это первое дело. И чтобы, значит, я больше не появлялся и не интересовался, куда же делись душник и рама, которые были и исчезли. Про раму-то я приврал, будто её видел и даже ремонтировать помогал - но заметил, как у неё в глазах при упоминании о раме страх блеснул. Вот и рассуждайте...

- Хочешь сказать, это она раму утопила, перед этим иконы из неё вынув? - недоверчиво спросил Ванька.

- Она, факт. У меня нюх на такие дела, недаром я... - Гришка, не договорив, усмехнулся - на этот раз не без грусти. - И тут вот ещё что, он выдержал паузу, чтобы поэффектней завершить свой рассказ. - У самого крыльца стояли две пары сапог. Видно, их проветриться выставили, потому что рыбой от них, так сказать, попахивало. Побольше сапоги и поменьше. На них ещё кое-где рыбная чешуя виднелась. Щучья, точно вам говорю. А по размерам, как я сразу прикинул, когда место захоронения осматривал, эти сапоги точно совпадают с теми, отпечатки которых мы видели. И браконьеры, кстати, не местными были. По ряду примет. Хотя бы то, что они консервы жрали. Местные никогда консервы с собой не возьмут, а что-нибудь домашненькое прихватят. Хлеб, там, с творогом, или что. Консервы - это истраченные деньги, которых ни у кого нет. Вот так.

Нам понадобилось время, чтобы все это переварить. Потом мы заговорили наперебой.

- Да брось ты... - начал Петя.

- Ты хочешь сказать?.. - это я.

- Мамочки, ну и дела! - это Фантик.

- А вдруг она шлепнула своего брата, чтоб он ей не мешал? - это Ванька. Его заклинило на идее, что где-то кого-то "шлепнули".

Гришка переждал, когда уляжется шум, и продолжил.

- Так вот какая история получается. Я так понимаю, сеструха отвалила Толяну деньжат, чтобы он где-то пьянствовал и она могла без помех рыться в бабкином доме, прибирая все к рукам. То, что Толян не знал о наборе икон, собранных под одну раму - это почти наверняка. Странно, конечно, потому что штуковину метр на полтора... нет, скорее метр двадцать сантиметров на восемьдесят, - поправился Гришка, смерив раму цепким глазом, - не заметить сложно. Но мало ли в каком укромном углу старуха могла её держать. Хоть на чердаке.

- Чтобы такая богомольная бабка - и не выставила иконы на видное место? - усомнился Петя.