Фридрих Незнанский - Звонок другу

Плакаты были развернуты вовремя — Генеральный прокурор как раз выходил из автомобиля и вынужден был идти мимо митингующих, которые кричали ему вслед разные обидные, но исключительно цензурные слова.

Конечно, к ним бросились доблестные стражи порядка и, конечно, их тут же погрузили в автобус и увезли в направлении МУРа, но осадок остался… Тем более что депутаты в перерыве то и дело подходили к нему с этой «Терцией». Кто, что и почему…

Едва вернувшись в здание на Большой Дмитровке, генеральный устроил разнос всем, кто должен был, но не сделал…

— И вот в этой папке, — гремел он, глядя именно на Александра Борисовича Турецкого и потрясая пухлой папкой, знакомой тому до боли, — в этой папке человеческие слезы и страдания! А мы бездействуем!

В конце концов Турецкий получил то, на что и была рассчитана акция: разрешение на проведение совместной с силовиками акции по проверке деятельности Фонда.

О чем тут же был оповещен Грязнов.

— Вот и хорошо. А демонстранты уже дома чай пьют, — сообщил тот.

Третьякова, сидя дома, принимала по мобильному заказы на воскресных гостей. К пятнице нужно было напечатать необходимое количество приглашений. Но звонков пока было немного. Собственно, она сама дала жесткую установку: никаких случайных лиц! На семинары дозволялось приглашать только хорошо известных, близко знакомых людей.

По факту убийства Филипповой было возбуждено уголовное дело. И хотя Коробов «пригасил» РУВД (вернее, думал, что ему это удалось), тем не менее дело до сих пор не было закрыто. А двое соучастников преступления, которые принесли телевизор в квартиру Зои Георгиевны, разыскивались милицией.

Гибель Скотниковых тоже оказалась далеко не филигранной работой. Ну, взяли бандюганов на месте преступления, но ведь и ежу понятно, что они, как говорится, не при делах. Отпечатков на оружии нет. И вовсе не милицейский наряд побывал в квартире до воркутинских братков — это выяснилось, разумеется, быстро. Конечно, ментам выгодно закрыть это дело и повесить убийство на бандитов. Но сами-то они понимают, что тут работа чьих-то других рук… И каким боком выйдет это их понимание — неизвестно.

Это, между прочим, все вопросы Дмитрия, а он их, в сущности, проваливает! Мерзавец…

Кроме того, в ряде городских газет появились статейки о деятельности «Триады». И подписаны они псевдонимами, а не подлинными фамилиями. И пострадавших вкладчиков призывают обращаться не куда-нибудь, а прямо в Генпрокуратуру. Естественно, что в этих условиях Фонд перешел на почти осадное положение.

Радовал только Нережко. Этот человек, возродившийся из пепла, словно птица Феникс, совершенно преобразился. Очень успешный партнер! Таскает малохольных девиц пачками, у каждой за спиной мамаша с суммой взноса в зубах, а глаза безумные, как у пьяных тараканов.

У Нережко, кажется, дар! Что ж, если он действительно вешался, но остался жив, — такое случается. Люди, пережившие свою смерть, порой приобретают сверхъестественные способности. Об этом ей и дед рассказывал.

От размышлений ее оторвал телефонный звонок.

— Госпожа Третьякова? Очень рада вас слышать! — пропел оживленный женский голос. — Это Лаврова.

— О, госпожа Лаврова, здравствуйте, здравствуйте! А я уж волновалась: вы у нас пропали куда-то…

— Да. Маму оперировали. Поэтому я была выключена из жизни. Но теперь включилась!

Действительно, докладывали, что Лаврова буквально поселилась в больнице, у постели больной матери. Какая трогательная забота!

— Ну-с, вы хотите узнать, где будет проходить следующий семинар?

— Не только. У меня заказ на гостя.

— Вот как? Замечательно! И кто же ваш гость?

— Хирург из больницы, где оперировали маму.

— Вот как? То есть вы его знаете недавно?

— Напротив, давно! Мы вместе в школе учились. Одноклассники. Он мне помог с мамой. Мы, можно сказать, по блату лечились. Он и Толю знает… То есть знал… Такая ужасная трагедия!

— Да, да! Мы все скорбим. Фонд даже помог с кремацией. Но не в этом дело. Значит, вы хорошо знаете своего гостя? Он женат, кстати?

— Нет, что весьма кстати, — игриво произнесла Лаврова. — Иначе я не успела бы так быстро его уговорить.

Третьякова рассмеялась хрипловатым смехом.

— Дивно, дивно. Ну-с, как его фамилия?

— Телегин. Роман Андреевич.

— Вы его прокассировали?

— Да, разумеется. Могу я привезти конверт?

— Привозите. Прямо в бизнес-центр. Отдадите Николаевой. Как у вас с машиной? Вы сможете обеспечить приезд гостя на машине?