Фридрих Незнанский - Звонок другу

Короче говоря, к тому моменту, когда в теленовостях прошло сообщение о убийстве Скотниковых и захвате на месте преступления Лелика, клиентки созрели до критического состояния. Они жаждали, мечтали, просили, чтобы Виктор Сергеевич как можно быстрее устроил их в свой бизнес!

Нережко, конечно, не мог знать, что история со Скотниковыми закончится именно так. Или не хотел об этом думать. Переводя стрелки на Анатолия, Нережко просто отвел от себя бандитскую руку. Скотниковы должны были вернуть Лелику деньги — и все бы закончилось более-менее. Так он уговаривал себя, прекрасно зная, что с Леликом никаких «менее» не бывает. Бывает только «более». Ну и что? Кто виноват в его, Виктора, беде, как не они? Кто убил прежнего Виктора? Они! Вот и получи, фашист, гранату!

Прослушав сообщение и увидев своими глазами распростертые тела бывших «надежных партнеров», следующим же утром Нережко позвонил Третьяковой.

— Госпожа Третьякова? Добрый день! Это господин Нережко.

— Кто? — На том конце провода не поверили.

— Нережко. Ваш надежный партнер.

Повисла пауза.

— Рада вас слышать, — осторожно проговорила Ольга. — Давненько вас не видно было…

— Да, я, знаете ли, в больнице лежал. Две недели.

Третьяковой, разумеется доложили в свое время, в

каком состоянии был удален с игрового поля «надежный партнер» Нережко. Так что про больницу звучало вполне правдоподобно.

— Ах вот как! И как ваше здоровье?

«Уж не в «травму» ли ты обращался, придурок? И не под протокол ли рассказывал, где тебя били?» — явственно услышал в этом вопросе Нережко. И поспешил успокоить даму.

— Прекрасно! Сейчас просто прекрасно! Я ведь упал неудачно. Получил сотрясение мозга. Но иногда, знаете ли, это даже полезно. Мозги как-то прочищаются и встают на место.

Ольга рассмеялась хрипловатым смехом.

— Что ж, с чувством юмора у вас все в порядке, значит, действительно поправились. Вы хотите прийти на семинар?

— Да. Я хочу привести гостя.

— Вот как? Замечательно. Приходите завтра… — Она назвала место проведения семинара. — Не забудьте свою визитную карточку. А то не пропустят. И обсудим вашего гостя.

— Госпожа Третьякова, а есть ограничения по количеству гостей?

— Не поняла?

— Скольких гостей я могу привести за выходные?

— А скольких вы можете?

— Пятерых.

— Это уж не омоновцы ли? — пошутила Третьякова.

— Господь с вами! Милые девушки. Студентки. Я и свою дочь хочу вовлечь в наш бизнес. Так я могу привести пятерых?

— А вы уверены, что студентки смогут собрать сумму взноса?

— Уверен, — очень определенно ответил Виктор. — У меня было время поработать с ними и подготовить их.

Третьякова замолчала. Она прокрутила в уме информацию о похищении Скотникова и бандитах, «наехавших» на него, взамен не то наложившего на себя руки, не то пропавшего Нережко… И вот теперь это его воскресение после драмы на Северном бульваре…

— Вы далеко пойдете, господин Нережко. Думаю, мы сработаемся, — произнесла Ольга.

В голосе ее звучали удивление и уважение, да, да, именно так!

— Я тоже на это надеюсь, — с достоинством ответил Нережко.

Валентину Ивановну оперировал сам Зубарев. Анна, дежурившая под дверью настолько близко, насколько это дозволялось, кинулась навстречу знаменитому хи-ругу, едва он вышел из операционного отсека.

— Как? — глядя на профессора огромными от напряжения глазами, прошептала Анна.

— Между плохим и хорошим, но ближе к лучшему, — не очень понятно высказался хирург, а глаза его в лучиках морщин смотрели при этом весело.

— Все отлично! — ободрил Аню Телегин, вышедший следом.

Две операционные сестры выкатили каталку, на которой лежала Валентина Ивановна.

Множество трубочек, вытекающих из ее лица, словно ручейки из озера, напугали Аню. Хотя по фильмам она знала, что именно так и выглядят послеоперационные больные. Но одно дело фильмы, другое — родная мама. Тем более что она еще будто под наркозом…

— Не волнуйтесь, все прошло хорошо, — опять ободрили Лаврову. На этот раз сестра с капельницей в руке.

Процессия проплыла в реанимационный блок. Через некоторое время вышел Телегин.

— Что ты здесь стоишь как монумент? В реанимацию тебя все равно не пустят. Операция удалась, теперь все пойдет своим чередом. Там на каждого больного своя медсестра. Ближайшие два дня ты здесь абсолютно не нужна.

— Тогда я домой съезжу?