Алексей Биргер - Зола

- Надо, - сказал Стасик. - Только по-умному. Так когда мы увидимся? Я так... - он сглотнул. - Я так тебя хочу!

- Я тебя тоже, - сказала Вика. - Приходи ко мне.

- Но ведь твои родители...

Вика хмыкнула.

- Тебя считают приличным мальчиком. Я скажу, что ты придешь помочь мне с физикой. Они так уткнулись в телевизор, что в комнату не войдут. Хочешь нервы пощекотать, занявшись любовью у них под носом?

Вика сама не понимала, откуда из неё все это лезет. Еще вчера она бы ни за что не предложила такого.

- Хочу, - сказал Стасик.

13

Картины наслаивались одна на другую, и трудно было отличить сон от яви, видения от реальности. Стасик поднял голову, тупо поглядел вперед. Он лежал на снегу, в крови... Мужик его сбил? Или... Когда мужик отнимал у него деньги, у него не было пистолета в руке...

...Откуда эти обнаженные мужчина и женщина, которых вот-вот перекусит чудовище?..

...Лицо Вики нависало над ним... Вика задрала юбку и оседлала Стасика, на стуле перед письменным столом, с разложенными на столе учебниками. Ее лицо светилось вдохновением, почти равным вдохновению творца. И она чутко прислушивалась при этом, не скрипнут ли кресла в гостиной: если родители пойдут ставить чайник в рекламной пятиминутке, то вполне могут заглянуть в комнату. Стасик всхрипнул, почти всхлипнул, и Вика, поднявшись с него, оправила юбку...

Мерзкие чудовища... Обнаженные люди, сгорбленные, машущие руками, с перекошенными лицами... Фрагменты "Страшного Суда" Босха...

... - Больно целоваться, - прошептала Вика.

- Да, нам обоим.

В этих двух фразах был приговор мужику, разбившему Стасику губу...

...Любовников, одержимых похотью, похожие на тараканов твари отрывали друг от друга раскаленными щипцами...

...Они заехали в камеру хранения на самом ближнем к их району вокзале и поставили в автоматическую ячейку сумку с долларами. Да, так было надежней всего.

- Каждые три дня будем менять ячейку, - сказала Вика, и Стасик согласился с ней...

...Они долго следили за мужиком, пока он, расставшись с собутыльниками, не пошел через пустырь, мимо забора и бетонных труб стройки...

...Бесы Босха тащили кого-то в ад, в огненную дыру... ...Все расплывалось перед глазами Стасика, и этот кусок картины превращался во внутренность крематория. Двое озверевших от жара работников заправляли в печь чей-то гроб... Черты лица покойника все время менялись, это была то Катька, то странный сообщник бандитов Наум Самсонович, то кто-то третий...

...Мужик перестал нагло ухмыляться в лицо Стасику, увидев у него в руке пистолет, и, побледнев, попятился. Стасик выстрелил три раза. Мужик захрипел и упал. Приподнявшись на локтях он порывался ползти, порывался что-то крикнуть, но сил крикнуть ему не хватало.

Вика, ровным шагом подойдя к мужику, всадила охотничий нож ему в горло. Отскочив, чтобы её не забрызгало кровью, она смотрела, как мужик корчится и затихает...

...Отвратительные твари с самыми страшными орудиями пыток, обнаженные грешники, заламывающие руки...

Милицейский свисток. Выстрелы на пустыре привлекли внимание проходившего неподалеку патруля. Не повезло. Обычно на пустыре можно было хоть бомбы взрывать - никто бы ничего не услышал - или постарался бы не услышать.

- Спрячься, - бросил Стасик Вике, увидев, что патруль бежит к ним. - А я потаскаю их по проходным дворам и уйду...

...Мертвый пес лежал на снегу - таком чистом, таком непохожем на городской...

...Один из милиционеров оказался самым резвым. А Стасик, сбившись, угодил в тупик.

- Брось пушку, пацан, - повторял милиционер, осторожно, медленными шагами, идя ко Стасику. - Брось пушку. Брось. И так натворил достаточно.

Уже приближались остальные патрульные. Стасик тупо, будто ничего не видя и не слыша, смотрел на милиционера, а потом так же тупо нажал курок.

Милиционер упал, схватившись за живот.

И сразу же другие преследователи открыли огонь. Что-то больно обожгло Стасика...

...Они приближались к нему, лежащему на снегу, и в его помутненном сознании они превращались в чудовищ Босха - болотно-зеленых и угольно-черных, пауков и тараканов размером с человека и с клешнями на передних, поднятых лапах, в гигантских пиявок, готовых высосать всю его кровь...

Но пока они держались в отдалении. Они все ещё боялись его.

Стасик перевернулся на спину, поднес дуло пистолета к виску. Едва он двинул рукой с пистолетом, они снова стали стрелять, и он так и не успел понять, какая пуля поставила для него точку: его собственная или одного из патрульных.