Фридрих Незнанский - ...Имеются человеческие жертвы

Им нужен был труп,и неважно где — то ли у бензоколонки Али Арсланова, то ли в подвале «Гражданского действия», — им позарез требова­лось, чтобы пролилась кровь, которую можно было предъявить либо тем, либо другим.

Как и Турецкого, только чудо спасло Дениса. И только сейчас он понял, что все эти дни и недели ежесекундно был на волоске.

— Ну ладно, — сказал Турецкий. — Спасибо, Денис! Могу представить, как ты устал.

— Ну, мы пошли, — добавил Грязнов-старший.

И они вышли друг за другом, еще более похожие

со спины, — оба высокие, рыжеволосые.

И вот, наконец, допрос подошел к финалу, и его взял на себя прокурор области Золотов.

В кабинет по одному вводили каждого из тех троих, что открыли автоматный огонь по Нелюбину из «БМВ» у телецентра тотчас после того, как он отстрелялся, изрешетив машину, в которой, по его расчетам, должен был находиться московский «важняк» Турецкий.

Нелюбин с непониманием и удивлением смот­рел на каждого из этих незнакомых ему молодых мужиков, по виду типичных уголовных «быков» — мясистых, накачанных, коротко остриженных.

Облпрокурор Золотов пролистал протоколы до­просов этих лиц, произведенных ранее Даниловым и Рыжковым, затем сказал старшему из них, кото­рого допрашивали последним:

— И вы, Хрипко, и ваши подельники, люди опытные, в этих стенах не новички. Ваши личности установлены, вы задержаны на месте преступления с оружием. Правда, раньше вы влипали, судились и отсиживали по мелочевке, а теперь вам всем светит значительный срок. Покушение на убийство долж­ностного лица при исполнении им своих служебных обязанностей, к тому же сотрудника правоохрани­тельных органов, старшего следователя по особо важным делам. А это может вылиться совсем в дру­гие сроки, чем те, которые вы уже отбывали. Я ясно выражаюсь?

Допрашиваемый широко раскрыл глаза, и на его лице проступило нескрываемое удивление.

— Можно слово, гражданин начальник? — под­нял он руку. — Тут какая-то накладочка выходит. Мы никакого не «важняка» были посланы грохнуть. Другого! Так что нам должностного лица при испол­нении не паяйте!

— Я вас понял, Хрипко. И к этому мы еще вер­немся.

При этих словах Нелюбин быстро вскинул голо­ву и оглядел допрашиваемого с головы до ног с каким-то новым интересом. Он уже больше не де­монстрировал подчеркнутого равнодушия, а вслу­шивался в каждое его слово с особенным внимани­ем. При этом чувствовалось, что он лихорадочно старается разобраться в этом неожиданном и непо­нятном пока для него раскладе и что все это имеет для него огромное значение — что же все-таки сей­час происходит, где тут правда, где розыгрыш, сле­довательские хитрости и уловки.

— И это еще не все, — продолжил Золотов. — Гораздо хуже для вас то, что человек, который обе­щал вам, отправляя на это дело, вытащить после откуда угодно, уже ничем вам помочь не сможет. И надеяться вам на него глупо хотя бы потому, что если вы хорошо знаете его, то должны понимать: он и пальцем не пошевелит, чтобы сунуться выручать тех, кто по собственной глупости или по независя­щим от них причинам сгорел на деле, спалился. Вы для него больше не существуете. Он никогда и ни из-за кого не стал бы рисковать собой. В его отно­шениях с людьми основное правило, основной принцип — естественный отбор. А значит, тот, кто не сумел выпутаться из истории, подлежит выбра­ковке. Поэтому, хорошенько подумав, вы смекнете,

от кого могла бы исходить для вас самая большая угроза — от него. Вы попались, а значит, можете заговорить. Но тут еще одна закавыка: тот человек, который послал вас к телецентру, сейчас уже никто. Он изобличен, установлен, и теперь не вам надо его бояться, а ему — вас. Да, кстати, возвращаясь к вашему замечанию: кого все-таки вам надо было застрелить? Я слушаю вас, Хрипко. Говорите.

— Нам было велено убрать вот его, — он показал пальцем на Нелюбина.

— Вы когда-нибудь раньше встречались с этим человеком? — спросил Данилов.

— Так чтоб близко или там базарить — не дово­дилось. А видеть видели, только издалека.

— Не вспомните, где и когда?

— Пару раз я его с нашим видел, — сказал Хрипко.

— Это с кем же — нашим? — уточнил Турец­кий. — Вы же знаете здешние порядки. Тут нужны имена. Вы хотите сказать, что речь идет именно о человеке, который приказал вам убрать вот этого гражданина?

— Ну верняк, начальник! Он же сам всю мокруху нарисовал, ну, то есть план нам выдал — когда подъехать, где стоять без шума. А когда вот он пошмаляет, тут же с ходу сыпануть по нему из «узяхи» — и по газам.