Евгений Габуния - На исходе ночи

И снова перед следственными работниками встали загадки. Если Бершадского убили, чтобы завладеть машиной, то почему преступники не реализовали свой замысел, разъезжали на ней, вместо того, чтобы спрятать, переждать некоторое время? Месть? Тоже не похоже. Преступник (или преступники) постарался бы как можно скорее избавиться от автомобиля — вещественного доказательства. Ограбление? Но и тогда преступник поскорее бы бросил «Ладу», чтобы замести следы.

Следы, следы… Где они, откуда и куда ведут? Оперативники и следственные работники прокуратуры еще и еще раз «проигрывали» это дело, ставили себя на место преступника, как бы входили в его роль, чтобы понять ход его действий. Да, приходится прибегать и к такому дедуктивному приему. Мнения разделились. Выдвигались разные версии, но все сходились на том, что, судя по «почерку» преступления, они имеют дело с неопытным преступником. Это отнюдь не значит, что такие дела расследовать легче. Скорее, наоборот. Если поступки квалифицированного преступника в известной степени логичны, то малоопытный правонарушитель действует подчас импульсивно, хаотично, теряет самообладание и, сам того не ведая, еще больше запутывает следы.

Так или примерно так рассуждали Вовк, Котляров и другие сотрудники угрозыска и прокуратуры. Снова и снова они тщательно изучали накопившиеся материалы, вещественные доказательства и не видели, за что можно зацепиться. Только вот разве талон к врачу… Маленький клочок серой шершавой бумаги. Его графы заполнены корявыми фиолетовыми буквами: кабинет № 34, 1 апреля, 9 утра. И все. Ни поликлиники, ни фамилии врача, ни фамилии больного. Подпись регистратора, выдавшего талон, отсутствовала. Быцко не удивился. Скорее всего, заполнял талон не очень аккуратный работник. Но дело не в этом, продолжал он свои рассуждения. Каким образом талон оказался в машине? Быть может, он принадлежал потерпевшему? Навели справки в поликлинике, и оказалось, что ни первого апреля, ни вообще в последнее время Бершадский к врачам не обращался. Да и жена это подтвердила. Значит… Значит, талон принадлежал другому человеку. И этого человека нужно найти во что бы то ни стало. Легко сказать — найти. Тысячи людей в республике обращаются ежедневно к врачам. То, что талон выдан в одной из поликлиник Молдавии, сомнения не вызывало: он был отпечатан в Бельцкой типографии, а эта типография талоны за пределы Молдавии не отправляет. Предстоял кропотливый поиск, и нужно было искать быстро. Поскольку брошенную «Ладу» обнаружили в Пересечино, начали с Оргеевской районной поликлиники. Главный врач, повертев в руках талон, пояснил:

— Не мы выдавали. Это точно. 34-го кабинета у нас в поликлинике нет. Да и почерк у нашей регистраторши совсем другой.

В поликлинике соседнего Теленештского района следственным работникам повезло. Главный врач, едва взглянув на клочок бумаги, уверенно произнес:

— Конечно, это наш талон… Почерк знакомый — нашей регистраторши… Он назвал ее фамилию. — А 34-й кабинет у нас стоматологический. Сейчас посмотрю, кто принимал с утра 1 апреля.

Главврач раскрыл толстую тетрадь с графиками дежурств.

— Врач Бырсан тогда работала… Позвать ее?

— Нет, пока не надо, а вот истории болезней ее пациентов в тот день нам понадобятся.

— Сейчас принесут. А что случилось? — встревожился главврач. — К Бырсан у нас претензий нет.

— У нас тоже, — улыбнулся следователь, — не волнуйтесь. Просто есть необходимость, служебная. К вверенной вам поликлинике прямого отношения не имеет.

— Ответьте мне, пожалуйста, на такой вопрос, — продолжал Быцко. — Можно ли установить фамилию больною, который, допустим, был записан на прием к зубному врачу первого апреля в девять утра?

— Можно, конечно, — как-то не очень уверенно ответил главврач, — если только регистраторша не забыла указать в талоне фамилию больного.

— Если я вас понял правильно, то в других бумагах время посещения больным врача не фиксируется?

— Совершенно верно. А после приема талоны уничтожаются. Зачем они?

— А если больной забыл оставить талон у врача или вообще пришел без него, допустим, потерял?

— Все равно врач его примет. Ведь истории болезни ему приносят из регистратуры заранее. Мы можем точно сказать, кто был у врача в данный день. Но вот в какое время — нет. Такой порядок.

«Не порядок, а беспорядок, — невесело усмехнулся про себя Быцко, — придется допрашивать всех пациентов Бырсан в тот день, а эта долгая история. Однако другого выхода нет».