Наталья Александрова: Зеркало Лукреции Борджиа

– Вы там были недавно?

– Нет, но Кондрат как-то упомянул.

– Значит, он там бывал, – уверилась Людмила, – вот что, расскажите мне подробно, как найти это место, я запишу. И больше не буду вас беспокоить.

От поселка Суоярви машина свернула на разбитую грунтовку. По ней проехали километра четыре, подпрыгивая на рытвинах и ухабах, миновали густой ельник и выехали на широкую поляну, посреди которой стоял полуразвалившийся дом.

– Куда теперь? – спросил водитель, повернувшись к Краснову.

– Куда? – переадресовал Краснов вопрос Михаилу Николаевичу.

– Где-то здесь должен быть старый финский дот, – ответил тот, вспоминая инструкции.

Вдруг на поляну выбежала собака, остановилась в нескольких шагах от машины и залаяла.

– Гарик, вернись! Гарик, ко мне! – с этими словами из лесу вышла женщина средних лет в резиновых сапогах и красной куртке с капюшоном, с корзиной в одной руке и палкой в другой.

Пес немного отбежал, покосился на хозяйку и снова залаял, на этот раз без прежнего возбуждения. Теперь он просто показывал хозяйке, что выполняет свой долг бдительного защитника.

– Извините, – выглянул в окно Михаил Николаевич, – вы нам не подскажете, где здесь старый финский дот?

– А вам зачем? – осведомилась женщина, подозрительно оглядев экипаж машины.

– А вот его дед тут погиб в Финскую войну, – на ходу сочинил Соловьев, показав на Бориса. – Он хочет найти то место…

– Сколько лет уж прошло, что там найдешь… – проворчала женщина. – Ну, вообще-то, есть тут дот… но только из местных никто туда не ходит, нехорошее там место.

– Нехорошее? – переспросил Михаил Николаевич. – Чем же оно нехорошее? Болото, что ли?

– Если бы болото – это еще ничего… – ответила женщина невразумительно.

– Мне бы взглянуть, – включился в разговор Краснов, – все-таки дед у меня там погиб.

– Ну, если дед… – Женщина тяжело вздохнула и покосилась на свою собаку. – Гарик, покажем?

Пес снова тявкнул, и хозяйка посчитала это знаком согласия.

– Только там уж вам пешком придется, – добавила женщина, поджав губы.

Мужчины выбрались из машины и остановились в ожидании.

– Ну уж и обувь у вас! – неодобрительно проговорила хозяйка Гарика, оглядев ботинки горожан. – В таких ботиночках только в клуб на танцы ходить, по лесу вы далеко не уйдете…

– Ну ладно, уж как-нибудь дойдем! – заверил ее Краснов.

– Ну, пошли! – Женщина развернулась, свистнула Гарику и направилась в лес по едва заметной тропинке.

Краснов шел за ней, Михаил Николаевич, спотыкаясь, брел следом, водитель замыкал шествие. По приказу шефа он пытался поддерживать Соловьева, но тот недовольно ворчал и отмахивался.

Тропинка все дальше углублялась в лес. Под ногами чавкала густая черная грязь, городские ботинки безнадежно промокли. Гарик впереди то и дело лаял на какую-то мелкую живность, женщина недовольно оглядывалась на своих спутников, но ничего не говорила.

Вскоре на пути у них оказалось поваленное дерево с корявыми вывернутыми корнями. Краснов легко перебрался через него, но Михаил Николаевич застрял среди колючих сучьев. Он тяжело дышал, потирал грудь. Краснов с водителем помогли ему перелезть на другую сторону и продолжили путь.

Тропинка пошла вверх, лес стал суше и чище. То и дело на дороге попадались огромные, покрытые мхом валуны.

Наконец впереди показался невысокий холм, в очертаниях которого просматривались контуры искусственного сооружения. Местами из-под чахлой травы и пожелтевшего кустарника проглядывали растрескавшиеся бетонные плиты.

– Вот он, финский дот! – сообщила местная жительница и снова свистнула Гарику. – Дальше мы не пойдем, больно тут место нехорошее. Ну что, обратно-то дорогу найдете?

– Найдем! – заверил ее Краснов.

– А тогда мы с Гариком пойдем, у нас еще дел полно! – И она бодро зашагала обратно.

Дождавшись, когда лай стихнет в лесу, Краснов направился к доту.

Обойдя его вокруг, он увидел в бетонной стене заржавленную железную дверь.

– Кажется, ее не так давно открывали, – проговорил он севшим от волнения голосом, когда Соловьев и водитель подошли к нему.

Борис стоял перед дверью, не решаясь распахнуть ее.

Наконец водитель взялся за проржавевшую ручку и потянул на себя.

Со страшным скрипом дверь открылась.

Водитель достал фонарь, включил его, направил яркий луч в темноту… и длинно, цветисто выругался.

– Что… что там? – Краснов оттеснил его, отобрал фонарь, шагнул внутрь дота, закашлялся. Михаил Николаевич, тяжело, хрипло дыша, протиснулся следом.