Евгения Михайлова - Апостолы судьбы

Черт! Опять Катя. Даже эти спрятанные от всех минуты она умудрилась ей испортить. Надо же было вспомнить о Кате сейчас. Но и забыть ее совсем не просто. Ведь эти украшения Валя купила именно у нее. Всю жизнь мечтала о таких вещах, копила на них деньги, но совершенно терялась в ювелирных магазинах. Стеснялась обратиться к продавцам, не решалась примерить, боялась встретить насмешливый взгляд из-за того, что не умеет выбрать то, что ей подходит.

Однажды, листая газету «Из рук в руки», наткнулась на объявление: «Продаю серьги с сапфиром. Срочно». Так Валя познакомилась с Катей. Она купила эти серьги гораздо дешевле, чем они стоили. И была совершенно очарована новой знакомой. Такой милой, доброй, образованной, интеллигентной и совершенно бесшабашной в смысле денег. Катя была филологом. Писала рецензии для издательств, критические статьи для журналов, иногда ей удавалось получить хорошо оплачиваемый заказ. С каждого гонорара она покупала себе украшение. Выбирала тщательно, придирчиво, какое-то время не могла налюбоваться на свое приобретение. Но как только кончались деньги, а до зарплаты мужа надо было прожить несколько дней, она, не раздумывая, несла в ломбард свою радость и, как правило, не выкупала. Кто-то сказал ей, что можно быстро продать через газету. Она написала объявление, познакомилась с Валей, они подружились. Теперь у Кати не было проблем с куплей-продажей. Увидев на ней новое украшение, Валя начинала строить на него планы и дожидаться удобного момента. Она, конечно, знала о суевериях, связанных с приобретением чужих камней, но была уверена в том, что здесь ей ничего не грозит. Катя такой открытый, прелестный человек, практически без изъяна… Только теперь Валя поняла, что отсутствие изъяна — это, возможно, и есть главная опасность. От подобных людей нужно избавляться, чтобы не стать грязью под их ногами. Валя — сильный человек. Она решилась. Но, господи, как же хочется, чтоб события последнего времени оказались страшным сном.

Валя заставила себя подойти к телефону, набрала номер. Ответил Игорь.

— Здравствуй, Игорь. Катюша дома? — голос Вали звучал приветливо и ровно.

— Нет. Ее нет, — он явно не хотел разговаривать.

— Она скоро придет? В смысле — далеко пошла?

— Я не знаю, когда она вернется. И не знаю, где она. Извини, Валя, но я сейчас беспокоюсь, навожу справки и не могу занимать телефон. Она позвонит тебе. — Игорь бросил трубку.

Валя стояла, оцепенев. Во рту пересохло, она почувствовала дурноту. Нужно выпить воды, только ноги отяжелели и не отрываются от пола. Спокойно. Еще ничего не случилось. Все может объясниться просто, и она, Валя, окажется ни при чем. Для того чтобы набрать еще один номер, ей понадобилась вся решимость.

— Мне Ирину Анатольевну, пожалуйста. Это Валентина Гришина. Да, я жду, спасибо… Ирина? Это я. Хотела спросить. То есть я сейчас узнала, что Ка… Что ее нет дома. Это как-то связано с нами? Или…

— Думаю, да. Еще раз прошу вас не обсуждать дела по телефону.

— Конечно. Я только хотела… Вы помните, я не хотела, чтобы что-то случилось… Непоправимое.

— Вот как? — Голос в трубке стал ледяным. — Насколько я помню, вы ко мне обратились не по поводу корзины роз для подруги. Пока ситуация под контролем.

— Я могу приехать… расплатиться?

— Да. Звоните секретарю.

Вот оно. «Деньги после результата». Валя прислонилась к стене, кровь отлила от сердца, от головы. Она знала, что лицо у нее сейчас пепельно-серое. У нее было такое кровообращение.

Ближе к вечеру неожиданно выползло почти весеннее солнце. Вот это, наверное, знак, — подумала Катя. Она ходила из двора во двор, читала таблички с адресами, но они ей ни о чем не говорили. Она не помнила своего адреса. Может, она уже прошла всю Москву, может, пришла в другой город, но не устала. Была даже неясная надежда на то, что ее где-то ждут. У белого павильона на холме стояла очередь с пустыми пластиковыми бутылками и бидонами. «Вода», — Катя с трудом сглотнула. Слюны почти не осталось в пересохшем рту. Она прочла надпись: «Святой источник» — и подбежала. Люди смотрели на нее равнодушно и угрюмо. Катя на мгновение задумалась: встать в конец очереди или попросить разрешения глотнуть из родника прямо сейчас, подставив ладони. Но тут взгляд ее упал на маленький столик. Все клали туда деньги. Катя молча повернулась и пошла прочь.

Она брела по каким-то улицам, иногда останавливалась у незнакомых подъездов, прислушиваясь к себе. Вдруг страшный спазм сжал горло, грудь, боль мгновенно распространилась по всему телу, и невозможно было понять — это сердечный приступ или разрывает душу тоска. Я одна! Я совсем одинока! И места на земле для меня просто не существует. Кате хотелось завыть, броситься на землю, умолять ее о смерти. Но проклятое воспитание… Оно не позволило ей даже застонать. Катя сжала зубы и подняла голову к солнцу. Помоги мне, господи, хотя бы исчезнуть!