Элизабет Хейнс - Где бы ты ни скрывалась

Я заорала так, что сама чуть не оглохла, и вскочила на ноги, чуть не сбив Стюарта с ног.

— Кэти, ты что?.. Что произошло, господи Исусе? Эй, прости, я не хотел. Я не хотел напугать тебя…

Меня трясло, я могла только стоять, прижавшись к стене, показывая трясущейся рукой на открытую дверь и черноту за ней.

— Я слышала… я слышала…

— Так, успокойся. Ну давай, дыши, дыши…

— Какого фига?! — заорала я на него, когда смогла говорить. — Какого фига ты подкрался, как жулик? Разве сложно было окликнуть заранее? Меня чуть инфаркт не хватил от страха.

Он смущенно пожал плечами:

— Я думал, а вдруг ты ходишь во сне?

— Что?! Я в жизни своей никогда во сне не ходила! Во сне я сплю лежа — лежа, понимаешь?!

— Ну а что ты тут делаешь?

Я снова взглянула на дверь. Если кто-то и был внутри, мой вопль наверняка спугнул его. Думаю, его слышала половина улицы, не меньше.

— Я услышала шум. Пошла посмотреть, что случилось. И вижу: дверь нараспашку. Я сама запирала ее — в твоем присутствии, помнишь? Сто раз тогда проверила. А она снова открыта…

Стюарт пробормотал что-то неодобрительное в адрес домовладельческой конторы. Отодвинув меня в сторону, он отправился вниз. Я тоже сошла со ступеней лестницы и остановилась перед дверью. В темноту коридора уходила ковровая дорожка со странным зигзагообразным орнаментом.

Стюарт заглянул внутрь и крикнул:

— Эй! Есть тут кто-нибудь?

Понятное дело, никто ему не ответил. Он вошел в квартиру.

— Осторожнее! — крикнула я вслед.

Через пару секунд в квартире вспыхнул свет, и мой страх почти пропал. При свете ведь невозможно спрятаться! Я тоже вошла. Стюарт стоял в гостиной, почесывая голую спину.

— Никого здесь нет, видишь?

Но я все еще чувствовала сквозняк.

— Смотри!

Нижнее стекло кухонного окна было выбито — осколки усеивали кафельный пол. Через дыру в кухню струились запахи влажной земли и гнилых листьев, холодный воздух обдувал мне ноги.

— Стой где стоишь! — строго сказал Стюарт. — Здесь сплошные стекла, порежешься! — И тут же сам подошел почти вплотную к окну. — Смотри, на остром крае клок меха. Здесь промышляет лиса.

— Лиса промышляет? Опять? Наверное, и окно она разбила молотком?

Осторожно ступая, Стюарт вернулся и взял меня за руку.

— Здесь никого нет, — сказал он твердо. — Пойдем домой.

Мы захлопнули дверь, навалились на нее, подергали ручку. Потом поднялись наверх. Стюарт пошел досыпать, а я отправилась на кухню приготовить чай. Руки все еще дрожали, но внутри отпустило. Я гордилась собой — неужели это я, трусиха из трусих, сама сошла вниз, рискуя встретиться лицом к лицу… И хотя было ясно, кто вломился в квартиру миссис Маккензи, я чувствовала себя спокойной, собранной и решительной.

И еще я чувствовала злость. Злость на Стюарта. Не только за то, что он напугал меня до полусмерти, но и за то, что подумал, будто это сделала я. Он решил, что это я сама отперла дверь. Он этого не сказал, но по глазам я все поняла.

Он начал сомневаться во мне, как когда-то начали сомневаться Клэр и Сильвия, и все остальные девчонки, и полиция, и доктора, и судья. Я включила телевизор и тупо смотрела в экран, пока не рассвело. Я пыталась думать о Ли, я глубоко дышала, отгоняя страх. Уровень адреналина был настолько высок, что я бы встретилась с Ли хоть сейчас.

Какая сволочь! Ну что, скажите на милость, ему понадобилось в квартире миссис Маккензи? Сколько времени он там находился? И был ли он в моей квартире? Я представила себе, как он сидит в моей гостиной и слушает доносящиеся сверху звуки. Мы со Стюартом разговариваем, пьем чай, занимаемся любовью. Что же задумал этот подонок? Вряд ли что-нибудь приятное…

Я встретила утро с заплаканными глазами, но дыхание мое оставалось ровным, а уровень паники — стабильно невысоким.

Когда Стюарт зашевелился, я вскипятила чайник и отнесла ему кружку чая в постель.

— Ты как? — спросил он сонным голосом.

— Хорошо.

— Прости, — сказал он, — что я так напугал тебя ночью.

— Не страшно.

— Я позвоню сегодня в контору — пусть пришлют кого-нибудь вставить стекло и починить раму. Да, и пусть сменят замки на двери.

— Конечно. Ладно, я пойду к себе, пора собираться на работу.

Он дотронулся до моей руки:

— Так рано? Пойдем еще поваляемся.

— Уже почти семь. Увидимся вечером.

Я нагнулась поцеловать его. Потом Стюарт повернулся лицом к стене, подремать еще немного, а я пошла в свою квартиру. Желание начать проверку жгло мне руки, но я пересилила себя: вместо обычной проверки оконных защелок и притолок, я высматривала всякое другое.