Михаил Петров - Гончаров и похитители

- Однако, Ухов, дядька-то твой большой аккуратист был, - потрогав запертую калитку, похвалил я хозяина. - Он что же, на досуге еще и цветочками приторговывал? Или просто на потребу души?

- Одно не исключало другого, - выбираясь через пассажирскую дверцу, ответил он. - Но цветочки-лютики у него были вроде хобби. Для души, хотя и прибыль они приносили довольно ощутимую.

- Надо думать! - с грустью согласился я, глядя, как Ухов перелезает через забор.

- Ну что ты, Иваныч?! - спрыгивая по ту сторону, укоризненно заметил он. - Что с тобой? Или прыть потерял? Перелезай!

- Нет, Ухов, мы пойдем другим путем, - выковыривая из земли давно замеченный мною и кем-то втоптанный ключ, ответил я. - Негоже человеку, аки обезьяне, по заборам лазать да народ смешить. Как ты думаешь, подойдет? неторопливо вставляя ключ в скважину, спросил я.

- Иваныч, перестань тянуть кота за хвост, - приплясывая от нетерпения, простонал он. - Открывай скорее.

На кухне, куда мы попали, миновав вполне благополучную веранду, царил полный и классический кавардак. Сдвинутый холодильник, опрокинутый стол и задранный, скомканный палас - все говорило о том, что здесь совсем недавно приключилась серьезная баталия. Однако, на первый взгляд, никаких следов крови не наблюдалось, и это давало повод к оптимизму.

- А в остальные комнаты ты заглядывал? - продолжая стоять на пороге, спросил я.

- Конечно. А как же иначе? Он мог лежать раненный и ждать помощи. Я разулся и прошел по стеночке. Заглянул в гостиную, в спальню - картина там схожая, пойдем, сам посмотришь.

Гостиная, куда мы вошли по ходу следования, выглядела гораздо хуже, нежели кухня. Содержимое всех шкафов и тумбочек было бесцеремонно выпотрошено на пол, обивка мягкой мебели варварски вспорота крест-накрест. Куски поролона, разбросанные по всей комнате, частью прикрывали истерзанный ковер и линолеум. Венчал всю эту картину разгрома опрокинутый, разбитый телевизор. Но крови здесь, как и на кухне, не обнаружилось. Отметив это, мы проследовали дальше, в спальню. Она оказалась совсем крохотной, и потому здесь, кроме шифоньера, кровати и тумбочки, ничего не было. Но это не помешало погромщикам и здесь устроить что-то похоже на "ночь длинных ножей". Не совсем понятно, за какой надобностью они разбили большое зеркало, висевшее над кроватью.

- А дядька-то твой того... - задумчиво разглядывая опустевшую дорогую раму, хмыкнул я. - Имел некоторые сексуальные проблемы.

- Да черт его знает. Наверное. Недаром же от него ушла супруга. Да оно и понятно. Три года на подлодке, а потом почти десять лет на вредном производстве. Все длинный рубль искал. Доискался, что корень отсох. Но что тут случилось? Иваныч, я не могу врубиться. То, что искали бабки, это и коту понятно. Однако дядька вовсе не тот человек, который просто так, за здорово живешь, отдаст свои, кровно заработанные деньги. Значит, его должны были основательно пытать, но я не вижу даже малейших следов изуверства.

- Ухов, ты умнеешь не по дням, а по часам, - прислонившись к косяку, сделал я ему плезир. - Действительно, не замечено следов работы паяльником или утюгом и, что самое главное, ни единого пятнышка крови. Такое впечатление, что твоего дядюшки на момент погрома здесь вовсе и не было.

- Иваныч, а ведь это мысль, - встрепенулся Макс. - И как это я раньше не догадался? Конечно же его не было! Наверное, сразу после нашего разговора он упорол на свои огороды, чтобы к моему приезду все подготовить. А кто-то, знавший о его отсутствии, этим воспользовался и в поисках денег навел здесь капитальный шмон... Но... Но тогда почему же его до сих пор нет?

- И почему дядькина машина стоит в гараже? Нет, Ухов, к сожалению и вероятнее всего, во время шмона он находился дома. Скажи, он аккуратный человек?

- Конечно, в этом ты сам убедился, проходя через двор. Морская привычка.

- Я не о том. Человек может быть аккуратен в одном, но неряшлив в другом. Тебе ни разу не доводилось видеть, когда он заводит часы?

- Случалось, - чуть подумав, ответил он. - Несколько раз, после хорошей выпивки, я оставался у него ночевать. Перед тем как ложиться спать, часов в десять или одиннадцать, дядька педантично заводил все имеющиеся в доме часы.

- В таком случае он здорово нам помог, - вытаскивая из-под кровати механический будильник, заметил я. - Он до сих пор тикает и показывает настоящее время, а это означает, что завели его либо вчера вечером, либо позавчера, поскольку его завод рассчитан на тридцать шесть часов.