Михаил Петров - Гончаров и стервятники

- Отлично, - похвалил я его, подводя черту под разговором. - Глеб Андреевич, дальше, как договорились.

- Понял, - ответил он, заканчивая разговор.

- Так, други мои, сейчас, видимо, опальный князь явится, чтобы забрать клад убиенного. Боря, постарайся выглядеть скорбящим, но счастливым дураком, нашедшим наконец бабки. Тебе это нетрудно сыграть: они тебя за такого и считают. А вы, Оленька, совершенно одурев от счастья, с почтением смотрите в рот и тому, и другому. Сейчас идите, приготовьте чего-нибудь на стол. Ведь поминки.

Согласно кивнув, она ушла в теперь "свою" кибернетическую кухню с варварски разваленной стеной.

- А ты, Боря, все же свинья, - вспомнил я гримершу и первую ступень ее падения, толкнувшую на преступление. - Ладно. Об этом позже. Теперь о главном. Как будет Князев забирать эти монеты достоинством в две копейки, я пока не знаю. Может быть, сегодня не будет вовсе, но рано или поздно он на это пойдет в силу своей алчности. Нам с тобой надо быть готовыми к этому сразу же. С горизонта я пока исчезаю. В коридоре имеются чудесные антресоли: полагаю, там можно удобно устроиться. Дверь в комнату не закрывай. Я вмешаюсь, когда это будет необходимо. Ольге не давай много говорить. Князек этот покрепче убийц будет. - Я взглянул на часы с амурами, где стрелки прямым углом стояли на девяти. - Насыпь-ка по пятьдесят, и я отбываю в свои апартаменты.

Антресоли имели высоту под мой рост и метров двенадцать площадью. В них уместилась бы даже разложенная раскладушка, скромно прислоненная к стене, но на подобный комфорт я не решился, невзирая на всю свою усталость. Позволил себе присесть лишь на детские, еще, наверное, Борисовы, санки.

Плана действий у меня пока не было, поскольку я не знал, что предпримет Князев, один он придет или с дуболомами. Я сидел и тоскливо думал, что частным сыщикам из сказочного холмсовского мира дедукции жилось куда как лучше: сиди себе у камина или в оранжерее и соображай в безопасности, шевели извилинами своего мозга.

Не жизнь - малина. А если Князев придет с дуболомами, меня опять будут бить или убивать, а это совсем грустно. Опять я рискнул своей шкурой и ни хрена, кроме неприятностей, не заработал. А неприятности будут, потому что Артемов очень уж плотоядно на меня глядел. Борис Андреевич денег больше не даст или даст тысяч пятьдесят, вот все, что я поимею, представив смету расходов, короче - "Плохо жить на свете пионеру Пете".

Мысли текли скучно и уныло. Я уже ругал себя: на кой черт мне нужен этот спектакль по выявлению фальшивых монет, по обнаружению несостоявшегося вора или там мародера. Задачу свою я выполнил. Мог бы сейчас спать дома, думать, чем накормить верного кобеля Студента. А если бы позвонил, то мое ложе разделила бы Алена...

* * *

В дверь позвонили. Я встрепенулся, собрался, каменея напряженными нервами.

Возле навеса антресольной двери удачно светилась щель, дававшая обзор прямо на вход. Выключив свет, я припал к ней.

Открывал Борис. Даже со спины становилось ясно, что актер он никудышный. Взявшись открывать замки, долго возился, с дохлой улыбочкой кивнул мне, приглашая включиться в игру. А я уже включился в нее, как только звякнул звонок.

Хорошо, что Князев играл сам. Скорбный, он вошел в квартиру, поставил "дипломат" и отечески взял Кротова за плечи:

- Боря, поверь, я не меньше тебя убит и раздавлен безвременной кончиной твоего отца. Всем нам будет его не хватать. И все мы безмерно потрясены его преждевременным уходом. Но... Борис, все живое должно жить. Не нами это сказано, не нам это оспаривать.

"Вот сука, где же он так насобачился?" - восхитился я. Тем временем незапертая им дверь приоткрылась, и так долго ожидаемый мною дуболом интеллектуально вопросил:

- Чё, шеф?

Однако "шеф" на этот вопрос не прореагировал; взяв Бориса за плечи, он поинтересовался:

- Сегодня много будет друзей покойного?

На что Борька "козырнул", выдав заранее приготовленный ответ:

- Друзей-то не осталось: вы, Чистов да Валентина. Валентины уже нет... Вы об этом знаете?

- Слышал, - скорбно отозвался Князев.

- И еще Чистов, но он болеет, - сказал Борис.

- Да, я знаю, я заезжал за ним. - Еще более скорбно Князь наклонил голову. - Болен, сильно болен старик.

Если бы я час тому назад не видел эту розовощекую свинью, то поверил бы.

- Как это все скорбно, - закручинился Князь. - Стало быть, мы с тобой вдвоем?

- Нет, втроем. Моя жена, - представил Борис входящую Ольгу.

- Ах вот как... Вы - сама прелесть. Я рад за тебя, Борис. Значит, мы втроем сегодня почтим память Андрея Семеновича. - Неси-ка, - бросил своему дуболому, - неси розовый пакет, что на заднем сиденье лежит.