Михаил Петров - Гончаров подозревается в убийстве

- Спасибо вам. Если не секрет, кого вы подозреваете?

- Пока мне ответить нечего.

- А Зою Федоровну Климову вы отпустили?

- Нет, ей, как и Прокопчуку, придется задержаться.

- Они так же виновны, как и я.

- Вы в этом уверены?

- По крайней мере в ней, а знаю я ее уже больше тридцати лет.

- Да, она что-то такое кричала. У нее алкогольный психоз.

- Возможно, но тогда она тем более не способна на столь продуманное убийство. Возьмите у нее кровь на анализ, и сразу станет ясно, что с такой степенью опьянения она не смогла бы раздавить даже таракана.

- Наверное, но отпускать ее я просто не имею права. Тем более она пыталась вас убить, и естественно, я обязан по этому факту завести уголовное дело.

- Она пыталась меня убить? Какая чушь! Первый раз об этом слышу. Кто вам сказал? Плюньте тому в глаза. Я поскользнулся и упал на нож в саду, когда пытался срезать ореховую ветку. Истину вам говорю. Я и в травмпункте сказал то же самое. А чего там кто напридумывал, я и знать не знаю.

- Я вас понял. Наверное, Марсель ошибся. Надо будет завтра еще раз его расспросить. Он был очень перепуган видом крови.

- Конечно, оно и понятно, совсем еще молодой.

- Ну да, щенок, что с него взять. Кстати о щенках, есть у меня одна задумка, о которой я не имею права вам говорить. Подумайте о ней на досуге.

Возле дома Марины я больше получаса просидел в машине, ожидая, пока Окунь закончит опрашивать ее и хозяйку. Конечно, с моей стороны было довольно-таки большим свинством ее подставлять, но другого выхода я не видел. Домой я возвратился в полном изнеможении, с противно ноющей болью в руке. Мне было нехорошо, и не только физически. Почти осязаемая тревога темной, душной волной накрыла меня, когда я вошел во двор. Несмотря на солнечную улицу и гоготанье отдыхающих, мне казалось, что вокруг стоит мертвая гнетущая тишина, которая вот-вот должна взорваться.

Я стоял столбом посреди двора, пытаясь найти объяснение этому дискомфортному состоянию. Свет и газ в пирожковом цехе пристроя были погашены, это понятно, перед отъездом Валентин все выключил, но что же еще? Что не дает мне покоя? Собаки! Конечно же собаки, точнее, их отсутствие. А ведь и впрямь, нет ни Лаймы, ни ее Бутуза. Когда я вернулся с пляжа, их тоже не было, но тогда я не очень-то обратил внимание на их отлучку, просто не придал этому никакого значения. А жаль, я уже тогда начал бы думать иначе, не выстраивая ненужных, заведомо ложных версий.

Безуспешно я обошел весь огород, заглядывая под каждый куст в надежде найти четвероногих тварей. Все было напрасно, собаки исчезли. Вконец обессиленный, я вошел в дом и, откинувшись в кресле, закрыл глаза.

Что получается? Убит Валера Климов, и вместе с этим печальным фактом исчезают две дворовые собаки. Кто мог его убить, если, по заверениям Георгия Какояниса, в дом никто не заходил? То есть посторонних можно исключить. Отбросив эмоции и личные симпатии, скажем прямо, что легче всего это было сделать двум товарищам: его жене и квартиранту. Теперь спросим, зачем это им было нужно? Зачем было пирожнику резать Шмару? Ровно никакой выгоды от этой смерти он не получит. На маньяка тоже не похож. Может быть, они поругались? Нет, не клеится. В этом случае Валентин попросту бы стукнул его скалкой по кумполу, как уже делал ранее. К тому же Шмара зарезан спящим у себя в кровати, что исключает сиюминутную вспышку злобы. Хочешь не хочешь, а от Прокопчука, увы, придется отступиться, тем более что его первоначальные показания не дают повода подозревать его в преступлении. Он абсолютно четко заявил, что никого, кто бы входил в дом, он не видел. Будь он виновен - не говорил бы так категорично. Сказал бы, например, что мылся в душе, сидел в сортире, смотрел телевизор. В общем, Валентина из числа подозреваемых вычеркиваем. Тогда кто остается? Остается его жена Люда и сама хозяйка. Люду со счетов можно сбросить сразу. Во-первых, ей, как и ее мужу, Шмарина смерть никаких благ не сулила, а во-вторых, по заверению того же Какояниса, во дворе она не провела и минуты. Значит...

Теперь мы, господин Гончаров, вернулись к тому вопросу, от которого ты так старательно уходишь уже несколько часов. Но на сей раз, к сожалению, мы подошли к нему вплотную и увильнуть от него тебе не удастся. Осталась у нас только одна подозреваемая, твоя несравненная Зоя Федоровна, чуть было тебя не угробившая. Кому, как не ей, была выгодна смерть Шмары? Хочешь знать почему? Изволь. Во-первых, она устала от ежедневных побоев. Во-вторых, ей надоело содержать своего мучителя на свою нищенскую пенсию. В-третьих, и это самое главное, она наконец-то осталась хозяйкой в собственном доме, куда он уже намылился прописать своего сыночка. И последнее: теперь ей нечего опасаться, что в любое утро из-за этого треклятого дома она может не проснуться, если Шмара захочет стать единственным владельцем недвижимости. Удовлетворен? Даже одного из перечисленных пунктов достаточно для того, чтобы она решилась на преступление. Мотивы мы выяснили, теперь перейдем к технической части.