Михаил Петров - Гончаров попадает в притон

- Мужик, ты там водяным еще не стал? - окликнули меня с одного катера. Битый час воду буравишь.

- Кайфую.

- Кайфуй, кайфуй, пока не отвалился...

- Мужики, а где Жорин катер?

- А черт его знает, он нам не докладывает. Иногда по неделе его нет. У него где-то есть берлога. То ли на островах, то ли на том берегу.

Растянувшись на песке, я наблюдал, как деловито, по-производственному, словно ткачихи к станкам собираются проститутки. Кто в одиночку, кто парами, на машинах и пешком, постепенно они заполняли пляж, разделяясь то ли на бригады, то ли на звенья. Иные же предпочитали индивидуальный метод.

Ко мне тащился вчерашний сутенер Курас, личность при свете еще более отвратительная.

- Че, мужик, отдыхаем?

- Отдыхаем!

- Ништяк, кого будешь?

- Тебя, кислодриста!

От такой невиданной наглости у него напрочь пропал голос.

- Аик... ик... ко... длу...

- Не кодлу, а падлу, тебя, значит, понял? От Жорика я. И заткни свою вонючую пасть, или я это сделаю сам. Пошел, мразь! Курас-п...

Не поднимаясь, я заехал ему пяткой в пасть, и, судя по его реакции, очень удачно. Согнувшись, он заюлил по песку под сдержанный хохоток своей паствы.

Я поднялся и спокойно пошел по пляжу, давая понять Максу, что все идет по плану. У знакомой лодки расположились мои вчерашние подруги, Верка и Элла.

- Пойдем, что ли? - кивнул я Верке.

- А повежливей нельзя?

- Повежливей пусть с тобой муж разговаривает. Сколько берешь?

- Сколько не жалко. Но за то, что ты уделал этого ублюдка, могу и бесплатно. Пойдем. - Она протянула руку, чтобы я помог ей встать.

Игнорируя светские манеры, я отвернулся, наблюдая закат.

- Хоть ты и хам, но я с тобой пойду.

- Куда?

- Есть у меня местечко, а ты не садист?

- Нет, идем.

- Элла, ты, если что, смотри! Я крикну. Пойдем, мой золотой, тут недалеко.

Ее любовное гнездышко было поплоше Галкиного и состояло из старой двухместной палатки, прикрытой ветками.

- А ты точно не садист? - спросила она уже у входа.

- Нет, я вчерашняя лесбиянка-медсестра, Констанция.

- Господи-и-и! - Она приготовилась сесть на сучковатое бревно. Этой возможности я ей не дал.

- Успокойся, мне нужно с тобой поговорить.

- Но ты же мужик?

- Уже сорок два года, могу это аргументировать.

- Не надо, так вижу. Зачем же вчерашний маскарад?

- Так получилось.

- Трахаться-то будем?

- В другой раз. Ты вчера мне кое-что рассказала про Жору.

- Нечего я не говорила, - испуганно затараторила она, - пьяная была. Вот и несла всякую чушь. Забудь.

- Ну и терпите дальше его издевательства. Я подумал, что ты хочешь отомстить за ту убитую им девочку. Отомстить за все надругательства над вами. Ошибся, извини. - Я сделал вид, что собираюсь уходить.

- Нет, погоди. Я... я... не знаю... Я боюсь.

- Успокойся, тебе ничего не нужно делать, кроме как поспрашивать девочек, на какой машине уехал Гена Длинный в ту ночь. Внешность водителя, желательно номер машины и имя владельца. Буду ждать твоих известий до утра по телефону... Только, пожалуйста, не вякай громко на весь пляж. До встречи по телефону.

- Подожди! Ты... точно уверен, что его упекут надолго?

- С вашей помощью, да.

- Подожди здесь, я схожу к одной девчонке, она должна была видеть. Подожди. Там, у меня в палатке, есть водка и кола. Жди.

Нижним краем солнечный диск коснулся горизонта, готовясь поставить жирную точку на сегодняшнем дне. Я заполз в палатку, выпил стакан водки и подумал, что Гончаров начинает вести жизнь альфонса. Вчера взял у проститутки пятьдесят пять тысяч, сегодня пью их водку, а завтра буду жрать их суп. Веселая перспектива.

Чуть слышный шорох раздался слева. Я насторожился, крепко сжимая горлышко бутылки.

- Константин Иванович, как вы?

- Черт, чего тебя сюда принесло? Знака я не подавал.

- Не подавали, но вы ушли из прямого зрения, а там сутенеры кучковаться начали. Нюхом чую, не к добру.

- Ладно, отобьемся. Но вряд ли они предпримут что-то серьезное. Жора еще не приехал?

- Нет. Я набросал его портретик, вроде похожий.

- Ну и отлично. Сиди там, где сидишь, только мышкой. Замри, она идет.

- Ой, Костя, - вползая в палатку, захныкала Верка, - чего-то мне не по себе.

- Что узнала?

- В общем, так. Ритка видела, как он садился в белый "жигуль" четвертой модели. Номеров она не знает, а вот за рулем была баба. Она сама его и позвала.

- Как?

- Где ты, говорит, так нализался? Поехали, отвезу домой. Он вроде брыкаться стал, а она ему: "Гена, садись, а то будут неприятности". Вот примерно такой разговор получился. Потом он сел и уехал с ней вместе... - Она оглянулась и зашептала: - Чего-то мне не по себе. Наши пастухи шепчутся, за мной было увязались. Я, правда, их прогнала, говорю, у меня клиент, но...