Михаил Петров - Гончаров попадает в притон

- Нет. Кусок своих штанов.

- Это уже интересней. Подъезжай.

- Не могу, говорю же, он меня по лбу дубинкой отоварил. Ходить не могу. И рожу всю разбомбило.

- Ладно, жди, приеду сам.

- Вам что, делать больше нечего?

- Не твое собачье дело. Жди, Пинкертон хренов. Может, врача нужно?

- Обойдусь пока.

- Ну жди.

Приехал он через полчаса, злой и потный. Уже с порога недовольно забухтел, но, увидя мою исковерканную физиономию, засмеялся радостно и от души.

- Хороша рожа. Прямо Ален Делон. Ну что у тебя? Рассказывай

- Сотрясение мозга и моральный ущерб.

- Это ты с него взыщешь, если, конечно, он не добьет тебя в скором будущем. Я тогда буду хлопотать об его помиловании. К делу.

- Ночью, точнее поздним вечером, я возвращался домой. На лестнице было темно. Очевидно, он выкрутил лампочки заранее. На уровне второго этажа, чуть выше, он меня и нахлобучил. Я упал и потерял сознание. Он хотел меня добить, но вмешалась соседская собака, мраморный дог. Жаль, что он был в наморднике. Пес опрокинул его, но он как-то исхитрился перепрыгнуть на нижний пролет. Дверь захлопнулась перед носом пса. Пока хозяйка открывала, убивец уже садился в машину, причем за руль. Единственное, что добыл пес, это кусок его штанов. Вот он.

- Хм, зеленые штаны.

- Да, в таких же брюках исчез Длинный Гена, и в таких же брюках ходит его брат Владимир Петрович.

- А где же дубинка?

- Ею он оборонялся от собаки. С собой и увез.

- Ты так образно рассказываешь, будто сам все видел. По идее ты должен был быть без сознания.

- А я и был без сознания. Рассказываю со слов соседки, хозяйки моего пса-спасителя. Она и привела меня в чувство, оказала первую помощь.

- И оставила у себя ночевать. "Хорошо, что вдова все смогла пережить, пожалела меня..."

- Прекратите, всему есть предел.

- Конечно, и моему терпению тоже. Где живет эта баба?

- На втором этаже красная дверь, только не беспокойте ее. Я рассказал абсолютно все.

- Попробуем поверить. Что ты предлагаешь?

- Осмотреть задницу Владимира Полякова, проверить финансовое состояние фирмы.

- Ага, вот ты и пришел к моим выводам.

- Пока нет, но проверить необходимо. Также необходимо проверить, где был сам Вован во время четырех убийств. Но это я смогу сделать сам, если вы продлите мне удостоверение.

- Если ты будешь работать с нами в тесном контакте, ничего не утаивая, то я это сделаю. Сам поеду в управление.

- Конечно, когда я от вас что скрывал? Только совместная, коллективная работа может дать реальные, весомые результаты.

- Ну и жук же ты, Гончаров!

- Бобер!

- Какой бобер?

- Это я так. Сто граммов за мое воскрешение.

- Давай! Да закуски побольше, не завтракал сегодня. Снимок-то делал?

- Какой?

- Бестолковой своей башки.

- Нет.

- Собирайся, сейчас отвезу в нашу увэдэшную.

- Да зачем?

- Молчать, когда старший по чину разговаривает.

Через двадцать минут мы подъехали к УВД города.

- Полковник, а вдруг он откажет мне? Начальник новый, я его не знаю.

- Вот и хорошо. Для кого новый, а для меня старый. Ты язык-то больно при нем не распускай, хитрый лис, я его давно знаю. У себя? - кивнув на дверь, спросил он секретаршу.

- У себя, заходите.

Нам навстречу поднялся маленький человечек в штатском.

- Заходи, заходи, Николаевич, располагайся. Нина, три чашки кофе. Как твой злыдень с дубинкой поживает? Наверное, нам подключиться придется.

- Погоди чуток. Видишь мужика?

- Вижу, хоть бы представил.

- Константин Иванович Гончаров.

- Что-о-о?

- Собственной персоной, а на голове у него огромная шишка, последняя работа убийцы. Некачественно сработал, или череп у него патологически крепок.

- Так это и есть пресловутый Гончаров? - въедливо расспрашивал коротышка.

- Так точно, господин подполковник.

- И какого черта ты его сюда приволок?

- Познакомить тебя с ним. Да и ксиву ему продлить надо.

- Ксиву надо не продлить, а отобрать.

- Погоди, Саша, отобрать никогда не поздно. Он иногда нам здорово помогает. Сыщик-то он классный, а с кадрами у нас сейчас сам знаешь... С преступным миром он легко входит в контакт, всегда располагает нужными сведениями.

- Да мне его самодеятельность даже по рассказам уже в печенках сидит.

- Приручим, правда, капитан?

Я послушно кивнул, желая поскорее избавиться от бесцеремонного судилища.

- Вот видишь, он на мокрушника уже вышел.

- По-моему, наоборот. Мокрушник вышел на него.

- Не важно, главное, они встретились, и довольно продуктивно. Теперь мы знаем хотя бы внешние приметы преступника, и это благодаря Гончарову.