Михаил Петров - Гончаров попадает в притон

- Откуда у тебя такой профессиональный медицинский навык?

- А я бывшая медсестра. Сестричка. Семь лет стажа, причем у хирургического стола. Ныне безработная.

- Тунеядка, значит.

- Нет, я просто отдала свое место женщине, которую кормить некому, а мне вполне хватает того, что высылает Борис.

- Похвально, а скажи мне, сестрица Валентина, тот блестящий костюм убивца не мог быть полиэтиленовым или целлофановым халатом или передником?

На секунду она прервала свое занятие, видимо взвешивая и прикидывая предположение.

- Н-не знаю, может быть. Но если это так, то это хорошо пригнанный халат, сделанный по мерке. Он не топорщился и, плотно не стягивая, прилегал к одежде. Готово. Теперь топай на рентген.

- А где мой гардероб?

- Твою ветошь я замочила, вечером постираю.

- А трусы, майку?

- Тоже.

- И как ты мыслишь мое дальнейшее передвижение по подъезду?

- Я могу подняться в твою квартиру и взять все необходимое.

- Нет, это опасно.

- Ты что, соседей испугался?

- Нет. У меня в квартире часто появляются нежелательные люди, причем без моего ведома. Идти нужно мне. Давай штаны, надену мокрые.

- Подожди, что-нибудь придумаем.

Через минуту она притащила комплект нижнего белья, спортивный костюм и легкие тапочки.

- Это что? Борины памперсы? Не надо.

- Ну и дурак. Это все новое, ни разу не надеванное.

- Ладно. Только позволь мне заплатить за все это.

- Если для тебя это принципиально, то плати.

Борины штанишки оказались мне большеватыми, а вот адидасовский костюмчик пришелся впору, как и тапочки.

- Ты еще придешь ко мне? - спросила она вроде безразлично, но где-то в глубине я уловил тревожное ожидание возможного отказа.

- Нет, приходи сегодня ты. Часов в десять вечера. Пока, милая моя сестрица Валентинушка.

Хлопнула дверь, и я оказался на площадке на месте вчерашнего несостоявшегося моего убийства. Подъезд еще не мыли, значит, кровь смыла Валентина, а жалко, можно было бы найти что-нибудь интересное. Теперь все стерто. Хотя нет. Поднявшись на целый пролет, я увидел то, что меня спасло и что являлось причиной звука, показавшегося Валентине выстрелом. Видимо, дубинка была велика и при ударе зацепилась за предпоследнюю ступеньку четвертого марша, ведущего на четвертый этаж. Благодаря этому обстоятельству я кормил сейчас кота и думал, сколько выпить водки. Существовало три варианта: сто граммов, сто пятьдесят или двести. Я остановился на втором. Три таблетки анальгина, запитые водкой, существенно подняли мой тонус и настроение. Я даже подарил коту половину своей пайки.

Что же делать, друг Гончаров? Сначала поинтересуемся, во что был одет Длинный Гена в момент исчезновения. Сверяясь со справочником, я набрал номер. Ответил сам хозяин, любезный до приторности.

- Семушкин слушает вас, Константин Иванович.

- Здравствуйте, Владимир Яковлевич. Кучеряво живем, телефоны дорогие имеем.

- А как же. Красиво жить не запретишь.

- И мерзко тоже. Вы бы мне детальки обсказали, а то вчера второпях-то забыли.

- Я весь внимание.

- Во что был одет Длинный Гена в момент исчезновения?

- Как говорит Владимир Петрович, в малиновый пиджак и зеленые брюки.

- Премного благодарен. А бородка у него имелась?

- А как же. Он решительно во всем подражал своему брату.

- А почему вы говорите о нем в прошедшем времени?

- Помилуйте, но это вы так начали.

- Хитер бобер.

- Кто?

- Бобер

- Да уж такой он зверь. Есть какие-то сдвиги?

- Скорее наметки.

- Ну, Бог вам в помощь.

- Спасибо. Еще вопрос. В джипе, что стоял у ресторана "Будь как дома", кто-нибудь находился?

- Этого я вам сказать не могу.

- Всего доброго.

Я положил трубку и крепко задумался. Зачем братьям Поляковым понадобилось идти на грабеж с убийством? Зачем им понадобилось дурачить милицию и меня, тем более заплатив мне бешеный гонорар? Ведь их финансовое положение блестяще, правда со слов Семушкина. Возможен вариант потемкинской деревни. Это нужно выяснить. А также необходимо узнать, нет ли синяка на заднице Длинного Вована.

Я вновь набрал номер. Ответила новая, незнакомая мне секретарша.

- Приемная слушает.

- Девушка, мне нужен Алексей Николаевич. Беспокоит его Гончаров.

- Сейчас попробую соединить.

- Ну что тебе? Все не можешь успокоиться?

- Сегодня ночью меня пытались укокошить.

- Жаль, что только пытались.

- Ага, дубинкой по лбу.

- Это другое дело. Ты запомнил его?

- Нет, но кое-что у меня есть.

- Опять дубинку на память оставил?