Валерия Леман - Сны мертвой девушки из Версуа

Она сладко потянулась:

– Между прочим, какие у тебя планы на сегодняшний день? Лично я отправляюсь во Францию.

– Это еще зачем? – удивился я, на что Соня весело расхохоталась:

– Особое задание: во Франции, которая в пятнадцати минутах езды отсюда, продукты гораздо дешевле, и у Лорен бзик в целях экономии закупать их именно там. Так что пока я здесь, поездки в супермаркет – моя нагрузка по дому.

Мы поднялись и неторопливо направились в гараж, а пока Соня собиралась в дорогу, я устроил ей маленький допрос.

– Между прочим, меня гложет любопытство: объясни мне, почему ты не хочешь обратиться в полицию? – задал я первый, весьма интересующий меня вопрос. – Чего проще: пропал турист…

– Ты не понимаешь, – перебила Соня, немедленно раздражаясь. – С этой Олей была целая история. Когда она узнала, что я лечу в Швейцарию к тетушке, то просто с ума сошла, так захотела со мной отправиться на пленэр. Но у меня-то двойное гражданство, а ей нужно было оформлять визу, ты же знаешь, что для этого необходимо как минимум приглашение. Вот я и позвонила Пьеру – я тебе о нем рассказывала. Если бы я попросила Лорен сделать приглашение, ушла бы уйма времени просто на то, чтобы объяснить ей, как все оформить и куда направить. Словом, я позвонила Пьеру, и он быстренько сбросил мне по «мылу» все необходимое. Лицо он уважаемое, так что визу на пятнадцать дней Ольге дали тут же. Теперь представь: я заявляю в полицию, что Ольга пропала, при этом выясняется, что вообще-то приехала она по приглашению Пьера к нему в Танси, но жила у совершенно других людей в Версуа, и тэ-дэ и тэ-пэ. Разумеется, так или иначе, но Пьера будут вызывать на допросы в полицию и все в таком роде. Зачем подставлять хорошего человека, который просто оказал нам услугу? Время у нас есть. Вот почему ты должен сам все решить. Я верю в твои дедуктивные способности, Ален.

– Постой-постой, – попытался я умерить ее пыл. – Но ведь этот самый Пьер, по твоим собственным словам, и был с Ольгой перед самым ее исчезновением. Ты абсолютно уверена, что он не увез ее с собой?

– Бог с тобой, – махнула рукой Соня, усаживаясь за руль и давая понять, что разговор можно считать завершенным. – Я же говорю – он просто лопался от злости, решив, что Ольга над ним посмеялась. Кроме того, я ему звонила.

Зависла многозначительная пауза, в течение которой Соня нервно подкрашивала губки. Я усмехнулся.

– Вот как.

Соня раздраженно кинула помаду в бардачок:

– Ну да, должна же я была ввести его в курс происходящего. Он сразу запаниковал и всеми святыми заклинал меня не обращаться в полицию, поскольку тогда ему не избежать нервотрепки.

Эту информацию следовало как следует переварить. Не знаю, в чем тут дело, но почему-то этот Пьер Бенини мне заочно не понравился с первых же слов о нем. «Заклинал всеми святыми»! Сразу видно, что парень думал только о собственном спокойствии и благополучии.

Между тем Соня сделала мне ручкой и выехала за ворота, отправившись выполнять свою миссию в супермаркет. Я закрыл за ней ворота и в задумчивости направился в дом. Нужно было расспросить Лорен, где обитает владелец местного яхт-клуба, приютившего польских серфингистов, которых я собирался сегодня же навестить. В конце концов, меня вызвали в этот городок для серьезной работы, и Соня только что не без патетики заявила, что верит в меня. Я не я, если не оправдаю ее надежды.

По совету Лорен в поисках польских серфингистов я сразу же направился на пляж, где эти бравые парни обучали местную юную поросль и побеги постарше всевозможным выдрючиваниям на воде. По дороге я представлял, как подойду к стойке, за которой в прошлый раз стояла симпатичная блондинка, и спрошу, где мне найти этих самых поляков. Но все оказалось гораздо проще: едва очутившись в кафе, я услышал бойкую польскую речь и увидел несколько загорелых парней, попивающих в этакую жару горячий кофе. Я подошел и церемонно представился на русском языке, что почему-то сразу не понравилось длинноволосому блондинчику справа.

– Интересно, почему это мы должны понимать по-русски? – вальяжно развалившись на стуле, высокомерно поглядывая на меня, процедил он на дурном французском. – Мсье понимает польский?

Я, кстати, немного понимал по-польски, но из принципа решил говорить по-русски, тем более с этим крепышом-недомерком, который сразу вызвал у меня неприязнь. Во-первых, потому что это он подслушивал прошлым вечером наш с Соней разговор в этом же самом кафе, во-вторых, потому что именно он лучше других подходил под описание пресловутого Михала.