Елена Гордина - Орхидеи в крови

Аня вздрогнула и очнулась.

– Господи, – пробормотала она. – Я схожу с ума, я влюбилась в незнакомца!

И Аня внезапно вспомнила, что даже не знает фамилии мужчины, с которым собралась бежать от мужа. Что это, глупость? Детская наивность?

– Я сердцем чувствую, что Сергей – это моя половинка, – пробормотала она и попыталась взять себя в руки.

– Сегодня выпускной бал. – Татьяна Борисовна скорчила кислую физиономию. – Как я это все ненавижу! Сплошная нервотрепка!

Олеся промолчала, рассеянно перебирая наглядные пособия. Они сидели в кабинете анатомии и ждали завуча.

– А послезавтра мы уже вылетаем, – продолжала Татьяна, – и когда я отдохну?

«А какого черта тебе вообще лететь в Таиланд?» – возмутилась про себя Олеся, а вслух произнесла:

– Насколько я знаю, большинство жителей там говорит на местном диалекте, а вы в нем, Танечка, ничего не смыслите.

Зоя Михайловна, как всегда, появилась в кабинете шумно, обдав всех волной удушливо-сладких духов. За ней вышагивала разношерстная компания, состоящая из двух мужчин, одной пожилой женщины и юного Влада Тихомирова из 11-го «Б».

– Присаживайтесь, пожалуйста, – наигранно вежливо произнесла завуч и метнула на Олесю злой взгляд. – Давайте знакомиться, мы поедем все вместе. Вот только, – она сделала театральную паузу, – Ирина Мелентьевна, не знаю, как с вами и быть, – обратилась завуч к пожилой женщине.

– А что такое? – встрепенулась та.

– Да вот Олеся Викторовна изъявила горячее желание ехать с нами, а так как она учитель биологии, а мы едем собирать орхидеи, то я ей, увы, отказать не могу. А число мест у нас строго ограничено. И получается, что вы – уважаемый педагог со стажем, гордость нашего города, преподаватель университета – не едете.

Теперь Олесю пронзила взглядом уже Ирина Мелентьевна.

Тихомиров-старший – приятный мужчина лет сорока – громко заметил:

– Господа, только не надо меня напрягать и говорить, что я спонсирую слишком мало народа. Разберитесь сами, кто там будет нужнее.

Зоя Михайловна поджала губы и выдавила сладким голосом, не соответствующим волчьему выражению ее глаз:

– Ну что вы, Олег Дмитриевич! Мы вам и так благодарны. Никто не собирается на вас давить, упаси господи!

– А на меня невозможно давить, – громко рассмеялся Олег Тихомиров, спокойно откидываясь на спинку стула. – Это в принципе невозможно.

– Но я уже сделала все прививки! – истерично выкрикнула Ирина Мелентьевна. – Что, я зря травила себя всякой гадостью? – Она развернулась вполкорпуса и теперь откровенно пожирала Олесю глазами. – Я вас спрашиваю, молодая леди!

– А что вы преподаете? – вмешался Олег Тихомиров, проявляя внезапный интерес к происходящему.

Ирина Мелентьевна испуганно взглянула на завуча, потом пошамкала губами и нехотя выдала:

– Историю.

– Послушайте, – в разговор вмешался второй, до этого молчавший мужчина, – ну пусть женщины решат это сами, без нас, а то сейчас такие разборки начнутся!

Зоя Михайловна представила:

– Знакомьтесь, Дмитрий Покрытов, преподаватель МГИМО, пишет диссертацию по истории религий. Так?

– Да, я преподаю историю религий. А диссертацию пишу по буддизму. – Дмитрию было тоже под сорок, только он представлял полную противоположность Тихомирову-старшему. Маленький и страшно худой, с всколоченными, давно не стриженными волосами.

– А чего про него писать? – хохотнул Тихомиров-старший. – Про него все давно и так написано.

Дмитрий бросил презрительный взгляд на спонсора, но промолчал.

Олег снова громко рассмеялся и вытянул ноги, загородив ими проход между партами. Тихомиров-старший был очень большим, казалось, что он один занимает все свободное пространство. Высокого роста и средней полноты, с огромными ручищами, почти лысый, в светлых брюках и кремовой рубахе навыпуск, – весь его внешний вид свидетельствовал о благополучии и хорошей нервной системе.

– Ну? – Зоя Михайловна нервно постукивала острым каблучком по линолеуму.

Олеся молчала, молчала и Ирина Мелентьевна. Она лишь громко и возмущенно сопела.

– Да киньте вы жребий! – подал с последней парты голос Влад Тихомиров. – И хватит париться, раз никто никому уступить не хочет.

Тихомиров-старший одобрительно хмыкнул, достал из кармана брюк записную книжку и ручку-«паркер», вырвал два листа и на одном из них поставил крестик. Затем скрутил их в одинаковые жгуты и выложил на стол:

– Прошу, дамы.