Стюарт Макбрайд - Меркнущий свет

— А ты режешь трупы за деньги. Но я это уважаю. Колин где?

— Ты не знаешь?

— Не знаю что?

Колин Миллер лежал в кровати, свернувшийся, как зародыш в утробе матери, серый и дрожащий. Руки его были замотаны чистыми белыми бинтами. Логан взглянул на скрюченное тело Миллера и внезапно протрезвел:

— Что с тобой случилось, черт возьми?

Миллер приподнял голову и уставился на него. Лицо репортера было опухшее, в синяках. Зеленоватого оттенка синева начиналась на левой скуле и расползалась по всей щеке, подбородок тоже был весь синий, а нос — кривее, чем пару дней назад.

— Со мной? Что случилось со мной? Я тебе скажу, сука, что со мной случилось: ЭТО ТЫ, ПОДЛЕЦ, СО МНОЙ СЛУЧИЛСЯ!

Логан, вздрогнув, отступил назад:

— Но… Я ничего не сделал!

— В крутого сыщика решил поиграть, да? Решил сунуть свой треклятый нос туда, куда не надо! — Он почти вылез из кровати, стараясь не опираться на забинтованные руки. — Он узнал тебя, мудак ты тупой. Ты в пабе решил с ним поиграть, хотя я просил тебя этого не делать, и он узнал тебя, сука! — Голые ступни Миллера опустились на длинный ворс голубого ковра, и, подняв вверх руки, он бросился на Логана. — Потом ты его арестовал, и он понял, что это я его подставил. Потому что ты, твою мать, был там!

— Колин, я…

— ОН МНЕ ПАЛЬЦЫ ОТРЕЗАЛ, ТЫ ПОНЯЛ!

Репортер зарыдал. Под синяками лицо покраснело, из искривленного рта брызгала слюна, виднелись обломки зубов, некоторых зубов вообще не было.

— Мои пальцы… — Миллер закрыл голову плотно забинтованными руками и всхлипнул. — Мои пальцы…

Они сидели на кухне, на столе стояли бутылка виски «Бомо» и три стакана, хотя Колина с ними не было. Из окна лился меркнущий солнечный свет, янтарем окрашивая лакированное дерево. Садилось солнце, тени из бледно-фиолетовых постепенно становились темно-синими. На другом конце стола, сгорбившись, сидела Исобел, сжимая в руке пустой стакан. Логан плеснул в него приличную порцию виски. Сам он пил воду.

— Что случилось?

Исобел сделала глоток, крепкий алкоголь потек в глотку, и ее передернуло.

— Сказал, что они схватили его около дома. Сунули в машину и отвезли куда-то в лес. Привязали к стулу и отрезали пальцы ножницами для разделки птицы. Медленно, сустав за суставом. — Ее голос звучал глухо и спокойно, как будто она во время вскрытия наговаривала в диктофон. — Левая рука: мизинец — периферическая, средняя и проксимальная фаланги; безымянный палец — периферическая и средняя. Правая рука: периферическая фаланга мизинца, все кости безымянного пальца. Каждый палец перерезан по межфаланговому суставу. Одна кость за другой. — Она сделала еще один большой глоток, почти опустошив стакан. — Они… они оставили его на придорожной стоянке. Вызвали «скорую помощь» по его мобильному телефону и бросили там. — Она вздрогнула. — Хирурги смогли пришить три сустава. Правда, не знают, приживутся они или нет.

Логан плеснул ей в стакан еще виски:

— Мне очень жаль.

Миллер был прав: это была его вина.

Она пристально посмотрела на него, как будто видела в первый раз, потом встала, подошла к холодильнику и вернулась с синим пластиковым контейнером. Поставила его на стол между ними. Логан осторожно снял крышку и нахмурился, увидев содержимое: маленькие серо-белые трубочки, похожие на тонкие сосиски. Потом увидел на конце одной из них ноготь.

— Господи!

Исобел не пошевелилась:

— Его стошнило этим, когда он отходил от анестезии.

— Стошнило… Он что, съел их? — Она молчала. Логан закрыл контейнер крышкой. — Исобел, я не предполагал, что может так случиться…

— Нет? Ну так смотри: случилось. — Последние лучи солнца скрылись за гранитной стеной, и на кухне стало неуютно и сумрачно. — Я хочу, чтобы ты нашел их, и я хочу, чтобы ты заставил их страдать. Понял?

— Колин даст показания?

— Они сказали, что, если он обратится в полицию, они вернутся и закончат работу. — Она налила себе еще виски, рука дрожала, «Бомо» проливался на стол. — Не втягивай его в это! Найди их и заставь страдать.

— Но…

— Он твой друг! Ты ему должен. Ты мне должен.

Такси Логан брать не стал. Он шел сквозь сгущавшуюся тьму и размышлял. Из-за него Колин Миллер потерял пальцы. Репортер был прав: не надо было ему высовываться. Не мог, понимаешь, оставить Миллера наедине с Тычком в пабе, захотелось, понимаешь, выяснить, в чем там дело. Откуда-то спереди донеслось пьяное пение, и группа полуодетых девиц выпала из «Виндмил Инн», горланя что-то невразумительное, обнимая фонарные столбы и по-разбойничьи свистя вслед проезжавшим машинам.