Лора Роулэнд - Засекреченные приключения Шарлотты Бронте

Уязвленная его критикой, я сказала ядовито:

— Могу я спросить почему?

— Рочестер человек богатый и с положением, а Джейн — сиротка без гроша за душой. Они принадлежат разным мирам.

— Равность положения — не единственная основа для союза между мужчиной и женщиной, — встав на защиту моей книги и еще больше теряясь, возразила я. — Важна и гармония характеров.

— Возможно, в романах, — сказал мистер Слейд. — Но существуй Рочестер и Джейн на самом деле, он не заметил бы этой гармонии. Мужчина вроде него, который всегда искал в женщинах красоту и живость, так просто не пренебрежет отсутствием этих качеств. А Джейн полностью их лишена.

С меня словно заживо содрали кожу.

— Характер и ум Джейн компенсируют их отсутствие, — возразила я.

— Верно. Но Рочестер никогда бы не разглядел эти достоинства за ее невзрачностью, если бы не направляющая рука автора, — мягко добавил мистер Слейд. — Простите, если я вас огорчил. «Джейн Эйр» — прекрасная сказка, и я вовсе не хочу принизить ее.

Увы! Он не просто принизил мою книгу. Он раздавил мое сердце под своим каблуком. Я попыталась сменить тему:

— Доктор Дьюри упомянул, что вы воевали в Туркестане, — сказала я и выразила желание услышать о его пребывании там.

Глаза мистера Слейда затуманила ностальгия.

— Средняя Азия — это край дикой, яростной красоты, — сказал он и описал тамошние пустыни, высокие горы, экзотические базары и мечети, воинственные племена. — И еще это бедствующий край, который на протяжении веков захватывали греки, персы, монголы, арабы и турки.

Он рассказал про вторжение в Кабул армии Ост-Индской компании и про его неудачу.

— Четыре с половиной тысячи британских солдат и двенадцать тысяч женщин, детей и индийских сипаев покидали страну в январе сорок второго года. Стояли лютые холода, и земля была погребена под глубоким снегом. Туземные повстанцы обстреливали нас, пока мы одолевали Хурд-Кабульское ущелье. Почти все мы были перебиты.

— Вы были в ущелье? — спросила я в изумлении. — Я читала, что уцелел только один человек, армейский врач.

— Я был ранен и сочтен мертвым. — Угрюмый тон мистера Слейда намекал на увиденные и перенесенные ужасы. Впервые после его приезда в Хоуорт я увидела под благодушной ирландской личиной его настоящего. — Позднее меня нашли туземцы, которым я прежде помог. Они забрали меня и выходили. В конце концов я вернулся в Англию.

Потрясенная, я сказала:

— Работа во Франции потом должна была быть приятнее.

Его лицо окаменело, на него легла темная тень.

— Но не в конце, — сказал он холодно и отвернулся.

Меня оскорбило то, как он оттолкнул меня, едва я вторглась в его личное, заповедное. Мне хотелось узнать, что случилось с мистером Слейдом во Франции, но спросить я не посмела, и больше мы почти не разговаривали.

В Лондоне мистер Слейд нанял экипаж. Мы кружили по улицам, и когда он убедился, что за нами никто не следует, мы поехали к дому его старшей сестры — он договорился, что мы остановимся у нее.

Катерина Слейд-Эббот была респектабельной, хорошо обеспеченной вдовой и жила в элегантном доме в Мэйфер. Миссис Эббот, или Кэт, как ласково называл ее мистер Слейд, походила на него цветом лица и глазами; ее отличали миловидность, живость и доброта. После обеда мистер Слейд торопливо усадил меня в другой экипаж. Кружным путем мы доехали до министерства иностранных дел для совещания с его начальниками.

Министерство иностранных дел находилось на Даунинг-стрит в унылом закопченном кирпичном здании. Мы направились в кабинет с темными панелями по стенам, освещенный газовыми рожками. За длинным столом сидели семеро. Мужчине во главе стола было около пятидесяти. Суровая осанка и гладко причесанные волосы одного цвета с его желтоватой нездоровой кожей. На нем был золотой атласный жилет. Читатель, ты узнаешь в нем лорда Анвина, с кем Слейд встретился в трактире «Пять монет» после убийства Изабели Уайт. Остальные в одежде тусклых цветов выглядели ничем не примечательными. В воздухе висел дым их трубок. Когда мы с мистером Слейдом вошли в кабинет, все встали. То, что я оказалась единственной женщиной там, вывело меня из равновесия. То, что у меня хватило дерзости потребовать участия в деле, за которым надзирали они, теперь выглядело нелепо смехотворным.

Они поздоровались с мистером Слейдом, который повернулся ко мне, указал на мужчину во главе стола и произнес:

— Могу я представить лорда Алистейра Анвина, товарища министра иностранных дел? — Он говорил собственным голосом, без намека на ирландский акцент. Лорду Анвину он сказал: — Это мисс Шарлотта Бронте.