Андраш Беркеши - Агент № 13

— Ну а еще какие тебе дали задания?

— Допросить Казмера. Если он не сможет объяснить, где находился во время убийства, надо будет его арестовать.

— Ну и глупо! — заметил Шалго.

Им пришлось прервать разговор: к вилле через сад шел Отто Хубер.

Поднявшись на террасу, Хубер поцеловал руку Лизе, обменялся рукопожатием с мужчинами, потом сел рядом с Шалго.

— Я отниму у вас только минуту, господин Шалго.

— Пожалуйста, хоть две, господин Хубер. Вы уже собрались?

— Да. Как раз об этом я и хотел поговорить. Я разбирал документы Меннеля, и мне показалось, что какие-то его записи отсутствуют… Там был один чертеж. — Он взглянул на Лизу.

— Теперь я припоминаю, — сказала Лиза. — Когда Герцег спросил вас, что это за чертеж, вы, господин Хубер, ответили ему, будто собираетесь строить виллу в Баварии и набросали ее примерный эскиз.

— Да, я так сказал.

— А я не придала значения этим словам, почувствовав, «то вы ему сказали неправду.

— Я не хотел, чтобы этот чертеж попал в руки Герцега, — ответил Хубер. — Подозреваю, что это чертеж виллы, в которой немецкий офицер спрятал перед своим бегством драгоценности.

Майор Балинт, внимательно слушавший разговор, вдруг хлопнул себя по лбу.

— Черт побери! Почему же вы этого раньше не сказали? — воскликнул он. Все посмотрели на него с любопытством. — Ведь Герцег уничтожил этот чертеж.

— Откуда тебе это известно? — спросил Шалго.

— А оттуда, что, когда я отвозил Герцега и Еллинека в Будапешт, они спокойно разговаривали, думая, что я ничего не понимаю по-немецки. Еллинек спросил Герцега, построена ли уже в Баварии его вилла. Герцег ответил, что не построена. Чертежи сгорели. Даю голову на отсечение, что Герцег либо сжег чертеж, либо еще как-нибудь его уничтожил.

— Вполне вероятно, — подтвердил Шалго. — Но я поговорю с полковником, чтобы он срочно прислал нам назад все эти документы.

— Прошу меня извинить, — сказал майор Балинт, поднимаясь. — У меня еще много дел… Господин Хубер, полковник Кара просил вам передать, что сегодня вечером вы получите все документы, необходимые для вашего отъезда. Лейтенант Фельмери едет сейчас в Будапешт, но вечером он вернется с документами, и я вручу их вам. Вы будете дома?

— Разумеется. Премного благодарен, — поклонился Хубер; видно было, что последние слова майора Балинта подействовали на него успокаивающе.

— До границы сопровождать вас буду я, а на КПП передам представителю чехословацкой службы госбезопасности. Он проводит вас на аэродром и во всем вам поможет.

— Еще раз спасибо, господин майор, — сказал Хубер. — Вы очень внимательны. — Он встал. — Не смею вам больше мешать, господа. Разрешите откланяться.

Когда Хубер ушел, Балинт спросил у Шалго:

— Ну, каково ваше мнение?

— О чем?

— О Хубере! Ведь он сослужил нам хорошую службу.

— Цыплят по осени считают, Миклош.

Из комнаты вышел Фельмери с портфелем в руке.

— Хубер сделал все, что было в его силах, — возразил майор Балинт. — Не знаю, что сказал вам полковник Кара, но я из его слов понял, что мы должны быть благодарны Хуберу. Да что я вас убеждаю! Хубер приговорен Брауном и его людьми к смерти, а руки у фирмы «Ганза» длинные. Я, например, и теперь Хуберу не позавидую. Если они очень захотят, они отыщут его и за границей, где угодно. Кстати, товарищи из аппарата Кары навели справки и установили, что сын Хубера действительно проживает в Гаване. Он в свое время попросил у кубинского правительства политическое убежище. Вполне понятно, что Хубер желает поехать туда. А Тибор Сюч и Беата Кюрти! Ведь не вы, папаша, вывели их на чистую воду, а все тот же Хубер разоблачил их. А он мог этого и не делать. Признайтесь, ведь вы поверили Тибору? Поверили в его детскую сказочку про фирму «Артекс»?

— Поверил, — ответил Шалго. — Потому что они это очень ловко придумали. Однако кое-что ты тоже забыл, Миклош.

— А именно?

— Ты забыл о предпосылках. О том душевном состоянии, в котором оказался Хубер. С самого начала он знал, что я не верю ему. Он заметил, что за ним установлено наблюдение, а найдя микрофон, понял, что все его разговоры мы прослушиваем. Он все это время жил настороже. И в такой ситуации он просто не мог признаться, что заодно с Тибором и Беатой, будучи убежденным, что имеет дело с провокатором. Нет, в его положении ничего иного и не оставалось, как поступить именно так, как он и поступил…

— В данном случае не столько важно то, что думал Шалго о Тиборе, — вмешался в разговор Фельмери, — важно то, как он создал эту ситуацию. Он же мог и в первый день послать Сюча к Хуберу, но этим он только испортил бы все дело.