Андраш Беркеши - Агент № 13

— Нет, Казмер! Упаси бог! Я понимаю, что значит для тебя эта поездка. Мне просто нужно привыкнуть к мысли, что тебя некоторое Бремя не будет рядом со мной… — Она встала. — Ты поезжай… Поезжай, сынок… Самое главное для меня — это твое будущее.

Казмер поцеловал мать и спросил, не хочет ли она немного пройтись, спуститься к озеру, к отелю.

— Могу угостить тебя мороженым! — улыбнувшись, сказал он.

— Охотно. Может быть, прогулка пойдет мне на пользу.

Они шли неторопливой походкой. Улица в эти послеобеденные часы была тиха и пустынна.

Вскоре мать и сын оставили платановую аллею и повернули направо, на узкую тропинку, замысловатыми петлями сбегавшую между густых и тенистых кустарников к озеру.

Они уже почти подошли к шоссе, обвившему темной лентой озеро, когда Бланка нарушила наконец молчание, спросив, что произошло после того, как ее отвели наверх, в спальню.

— Я немного поцапался с дядей Матэ, — признался Казмер, после чего ему пришлось рассказать все, как было. По лицу матери Казмер видел, что она внимательно слушает его рассказ о Хубере, о полковнике Каре, который не понравился инженеру своей подозрительностью.

— Он сказал, что и тебя подозревает? — сразу же спросила мать.

— Прямо нет. Но начал сбивать всякими вопросами и вопросиками. Устроили они мне с Оскаром перекрестный допрос.

— Ты действительно подрался с Меннелем? — спросила Казмера мать и села на скамейку в тени на площадке для детских игр. — И не рассказал мне об этом?

— Я думал, Меннель сам прибежит к тебе с жалобой.

— Нет, Меннель ни словом не обмолвился об этом случае. Как это произошло?

Казмер с явной неохотой рассказал.

— Скажи, Казмер, что ты хочешь от этой девицы? — помолчав, спросила Бланка, задумчиво глядя на сверкающее зеркало воды.

Казмера всегда возмущала эта манера матери называть Илонку не иначе, как «девица» или «эта девица». Поэтому он и сейчас недовольно переспросил:

— Какую «девицу» ты имеешь в виду?

Бланка, зная характер сына и почувствовав, что дело может кончиться ссорой, решила перевести разговор на другую тему.

— Ладно, не будем спорить. Об одном тебя прошу, сынок, не ссорься с Матэ. Он этого не заслужил. Ты еще не знаешь, что он для тебя сделал. Поверь мне: он так тебя любит, что, если нужно, отдаст за тебя жизнь.

— За меня? — Казмер удивленно посмотрел на мать. — Почему дяде Матэ нужно жертвовать за меня жизнью?

— Не нужно. Сейчас не нужно. И мне кажется, не придется вообще. Я это к примеру сказала, чтобы ты понял, как сильно он тебя любит.

— Ничего не понимаю. Впрочем, это не важно. Ты же хорошо знаешь, что я не только уважаю дядю Матэ, но и люблю его. Но если бы ты слышала его разговор с Хубером, ты бы тоже ахнула.

— Матэ — вежливый человек. Он такой с детства. Соседи в нем души не чаяли. Матэ настолько добр, что, кажется, даже в убийце готов искать что-то человеческое. Вот и с Хубером он тоже учтив. Не понимаю, почему тебе это не понравилось?

— Возможно, ты и права, — сказал Казмер, поднимаясь. — Пойдем, мама.

— Между прочим, что представляет собой этот Хубер? — спросила Бланка.

— Производит впечатление образованного человека. Не понимаю только, зачем ему понадобилось рандеву с полковником? С глазу на глаз!

— С Карой?

Бланка шла медленно, опустив голову, она словно искала что-то у себя под ногами, на черном, плотно укатанном асфальте.

В баре гостиницы они встретили Шалго. Он сидел на своем привычном месте, в углу у окна, и курил сигару. Перед ним лежал исписанный лист бумаги, и старик настолько был погружен в чтение, что даже не заметил появления Казмера и Бланки. Потягивая вино из бокала, он не отрывал глаз от бумаги.

— Не помешаем? — осведомился Казмер, подойдя вплотную. Шалго приветливо взглянул на них, сложил бумагу вдвое и, улыбнувшись, ответил:

— Ну что вы! — И тут же спросил: — Как вы себя чувствуете, Бланка?

— При виде вас, Оскар, меня всегда мутит, — сказала Бланка, присаживаясь рядом. — Вы опять выглядите так, будто только что опрокинули на себя пепельницу. Бедная Лиза! Не понимаю, и что ее только привязывает к такому неряхе!

Шалго осмотрел себя, стряхнул сигарный пепел с брюк и с плутоватой усмешкой возразил:

— Лиза любит меня за мою душу. За мою ангельски чистую душу.

Казмер посмеялся шутливой пикировке и попросил подбежавшего официанта принести две порции мороженого.

— Погоди, Янчи, заодно получи с меня, — сказал Шалго.

— Уж не я ли спугнула вас, Оскар? — спросила Бланка.