Питер Маккертин - Солдаты удачи

— Ван Рейс вернется поздно вечером. Ты будешь в казарме?

— Конечно.

— Ну, я думал, захочешь прогуляться по городу. Солсбери — приятный городок, несмотря на эту проклятую войну. Странно, что не было ни обстрелов, ни бомбардировок. О, я думаю, это Ван Рейс.

Майор окликнул южноафриканца, и тот не заставил себя ждать.

Ван Рейс отдал честь, не взглянув при этом в мою сторону. Майор представил нас друг другу, мы поздоровались за руку. У южноафриканца была грубая, мозолистая рука от долгих лет работы на земле. Наконец мне попался родезиец, который трудится сам, а не оставляет работу черным.

— Ладно, ребята, я пошел, — сказал майор. — А кстати, сержант! Рэйни тут здорово отделал Феттерманна, немца.

— Он давно напрашивался, это любой скажет, сэр, — прокомментировал событие Ван Рейс.

Майор пошел в направлении своего офиса.

— Я хотел бы пригласить вас на пиво к себе, — обратился я к Ван Рейсу. — Правда, у нас такой порядок — словно медведь ночевал.

— Тогда пошли лучше ко мне, у меня холодное «кейптаунское» — на уровне мировых стандартов.

— Что, лучше, чем «Карта бланка»?

— Пошли попробуем — и тогда решите сами.

Так мы и сделали. Нет, это неправда, что «кейптаунское» не хуже, чем «Карта бланка». Но я согласно кивнул. Пиво было легкое, очень холодное. У Ван Рейса в комнате стояло два полотняных стула. Обычно сержантский состав регулярной армии живет в комнатах — вылитых тюремных камерах, но Ван Рейс оставался в душе фермером, и его жилье хранило тепло домашнего очага. Я увидел три книги: одна — вестерн, две другие — об уходе за скотом. На зеленом сундучке стояла фотография в рамке, на ней полненькая приятная женщина и трое детей, все меньше десяти лет. Я не сказал обычных в таких случаях добрых слов о семье Ван Рейса, потому что майор предупредил меня, что все они погибли: были изрублены на куски террористами. Вместо того, чтобы восхищаться его семьей, я восхитился его оружием. Это был новый израильский автомат «Галил», вблизи я видел его впервые. Даже в израильскую армию он еще не поступил. Это безотказное, возможно, лучшее, самое эффективное автоматическое оружие из когда-либо созданных.

— Хороша штука, да? — среагировал Ван Рейс на мой взгляд. — Возьмите, посмотрите.

Вначале автомат показался мне тяжелым, фунтов, пожалуй, с девять, но это может быть и достоинством. Он очень похож на русский АК-47. Фактически, это улучшенный АК-47. Солдаты, служившие во Вьетнаме, скажут вам, что за АК-47 там охотились, как ни за каким другим автоматическим оружием.

Казалось, этот израильский автомат стал теперь для Ван Рейса членом его семьи. Обычно человек молчаливый, он все говорил и говорил о своем автомате.

— Все делает, только разве хлеб не режет, — с восторгом рассказывал Рейс. — Служит и полуавтоматическим карабином, автоматом, гранатометом. Гранатометом и против живой силы, и против танков. Тут, в Родезии, нет, конечно, танковых сражений, но кто знает, что дальше будет. «Галил» подходит и для снайперской стрельбы. Смотрите, — он ткнул пальцем, — вот этот кожух используется для гранатометания. Можно поставить штык, но я думаю, что он мешал бы. Но конструкторы оставляют тебе такую возможность. Все предельно просто. Сделано так, что неважно, левша ты или правша. А через какие только испытания не прошла эта штука — не поверите! Он прекрасно работал при температуре минус сорок. Потом автомат испытывали в Синайской пустыне, под солнцем. Такого экзамена не держал ни один вид стрелкового оружия. АК-47 — это великое оружие, и если бы не «Галил», то он оставался бы самым хорошим оружием. Так что и хорошие вещи можно улучшать. Смотрите, сделано так, что и переносить, и держать его удобно. Отражающее устройство улучшено — чтобы песок не попадал. Ну обо всем подумали: приклад складывается на правую сторону ствола, а не на левую. Кажется, это пустяк? А для израильтян не пустяк. Приклад складывается таким образом для того, чтобы парашютисты и солдаты моторизованной пехоты могли выставить его и стрелять с одной руки. Еще смотрите эта чертова штука имеет встроенное приспособление для перекусывания проволоки. Складываешь эти рычаги, цепляешь вот этим проволоку и отжимаешь от себя. Режет как масло. Вам, наверное, интересно, где я его достал?

— Еще бы!

— Взял у убитого террориста. Случай крайне необычный. Черный и черный, однако не наш. Действительно, странно: это был черный еврей из Йемена. Вроде бы из Йемена. Говорят, им плохо в Израиле, я точно не знаю. Во всяком случае, у него были причины дезертировать из израильской армии, он и прихватил с собой автомат. Все это я узнал из писем, найденных при нем. У нас один капрал, Абраме, читает на иврите.