Лора Роулэнд - Невероятные приключения Шарлотты Бронте

Это объясняло очень многое из того, что я пыталась понять. Лорд Истбурн притворялся, будто понятия не имеет о Кавана и его изобретении, потому что это государственная тайна, которую он не имеет права раскрывать. Он оставил меня томиться в Ньюгейтской тюрьме, потому что не мог позволить мне выйти на свободу, поведать о том, что мне было известно, и таким образом помешать работе Министерства иностранных дел.

Однако много вопросов по-прежнему оставалось без ответа. Если лорд Истбурн патронировал работу Кавана по созданию секретного оружия, почему об этом ничего не знал лорд Пальмерстон? В конце концов, именно он был непосредственным начальником лорда Истбурна. Но я могла поклясться на Библии, что лорд Пальмерстон действительно ничего не знал. Там, в Осборн-хаусе, я не заметила ни малейшего признака того, что он лишь притворялся, будто не верит моему рассказу о Найале Кавана. Это позволяло сделать вывод, что его неведение было подлинным, равно как и неведение королевы.

И почему лорд Истбурн спросил меня, не сообщила ли мне Катерина, где находится Найал Кавана? Уж кто-кто, а он в первую очередь должен был знать это.

Были еще вопросы, связанные с Джоном Слейдом. Почему лорд Истбурн не желал воспользоваться его усилиями, чтобы защитить Найала Кавана и исследования, которые тот проводил в интересах Британской империи? Почему он так упорно настаивал, что Слейд — предатель? Почему отказывался провести новое расследование дела Слейда, выявить истину и помочь мне спасти его?

На эти вопросы я ответить не могла, а сейчас передо мной стоял еще один, самый насущный из всех: что делать с тетрадью и запиской?

Первым моим побуждением было бежать в полицию и предоставить им доказательства того, что уайтчепелским Потрошителем являлся Найал Кавана и что я невиновна. Но победила осторожность. Ничто в тетради напрямую не свидетельствовало о том, что Найал Кавана убил Мэри Чэндлер, Джейн Андерсон и Кэтрин Медоуз. Полицейские, да и присяжные, могли решить, что я просто хватаюсь за соломинку. А тот факт, что я покинула тюрьму, не будучи отпущена из нее официально, доверия ко мне не прибавит. Более того, ни тетрадь, ни записка не доказывали, что Слейд не является предателем. Если я приду в полицию сейчас, меня отправят обратно в тюрьму и я лишусь всех шансов обелить имя Слейда.

По мере того как переполненный душный омнибус нес меня через грязно-коричневый уайтчепелский пейзаж, я начинала сознавать, что быстрого окончания моих осложнений с законом не предвидится. Для меня при сложившихся обстоятельствах существовал лишь один возможный образ действий: еще на какое-то время остаться беглянкой.

Забрав вещи из отеля и расплатившись, я села в поезд до Тонбриджа — торгового городка в двадцати пяти милях к юго-востоку от Лондона — и прибыла туда за несколько минут до пяти часов. Норманнский замок, возвышающийся над рекой Медуэй, как и множество других средневековых строений, являлся свидетельством древней истории города. Я сняла комнату в «Розе и короне» — тюдоровском постоялом дворе шестнадцатого столетия. В наш век железных дорог мало кто путешествовал в конных экипажах, но постоялый двор, а точнее, гостиница, по-прежнему являл собой величественное трехэтажное здание из кирпича, которое доминировало над всей главной улицей. Надев фальшивое обручальное кольцо, я зарегистрировалась под именем «миссис Шарлотта Белл». Когда я спросила хозяина, где находится старый работный дом, он сказал:

— Старый работный дом закрыт, мадам. Вам, наверное, нужен новый. — При этом он посмотрел на меня с любопытством: в своем элегантном платье я не была похожа на человека, которому нужен какой бы то ни было работный дом. Работные дома были заведениями, где находили прибежище бедные люди, трудившиеся там же за ночлег и еду. В связи с упадком сельского хозяйства и массовой безработицей доля бедноты в составе населения сильно разрослась. Сотни новых работных домов, иные из них обширные, как целые деревни, строились по всей Англии. Старые, небольшие заведения сносили или приспосабливали под другие нужды.

— Нет, — ответила я, — мне нужен старый. — Указание в записке лорда Истбурна было недвусмысленным.

— Как вам будет угодно, мадам, — сказал хозяин и указал мне направление.

Как только носильщик доставил чемодан ко мне в комнату, я, освежив лицо умыванием, отправилась в путь. Вечер был теплым и золотисто-прозрачным, но я прихватила зонт на тот случай, если собиравшиеся на горизонте облака принесут дождь. Я не знала, что сделаю, если найду Кавана, и как, найдя Кавана, можно будет найти Слейда. Мои поиски напоминали писание романа, когда я придумывала следующий поворот сюжета, отталкиваясь от предыдущего.